— И ведь это она привела Ксентари, — вздохнул Шериф.
— Знаю… но…
— Но… я согласен, — он махнул рукой. — Оставь её здесь, пусть дрыхнет на боевом посту. Ксентари никуда не делись. Эсминцы просто не успели до нас долететь, да и особо не стремились. Но мимо них мы всё ещё вряд ли пролетим. Встанут на перехват и будут меняться. Войдут в ближний бой. Потеряют, наверное, один корабль, но нас перебьют. Или перезарядимся и попытаемся пройти на прорыв?
Я думал, что делать на пути с тесного мостика бомбардировщика, вызвав в визоре справку.
— Пока не знаю… Мы солидно москитки перекрошили. Ксеносы должно быть не ожидали, что у нас столько ракет и что мы так хорошо сможем по ним стрелять.
— Сделай мне больно и ответь, на сколько мы, примерно, потратили ракет и торпед?
— Без учёта других боеприпасов? Около сорока пяти лямов. Думаю, больше… сам попросил, — пока Шериф стоял и матерился, я в очередной раз вспоминал одну из лекций первого курса в учебке. Капитан тогда вещал примерно следующее: «Ракеты это замечательное оружие! Можно одним залпом сбивать корабли! Щиты ненавидят ракеты! Если у вас прямые руки, ракету можно заслать прямо в корму противника, чтобы он перед смертью пожалел, что вообще связался с вами! Вопрос — зачем нам тогда пушки?»
Ему ответом было гробовое молчание перепуганных юнцов, слушающих во все уши. После драматичной паузы инструктор продолжил: «Потому что это охренительно дорого! Сбив корабль пушечным вооружением, даже учитывая его износ, износ нужного ему реактора и всей периферии, вы всё равно потратите намного меньше кредов, чем стоила одна ракета! А одной ракеты будет мало! Это даже не на полшишечки! Хочешь давать залп — посылай сразу четыре! Или шесть, а лучше восемь! Вот тогда враг обгадится! А потом обгадится ваше снабжение! Поэтому запомните на всю жизнь, если можете справиться без траты ракет — не тяните к ним руки!»
Что же, его лекцию я и правда запомнил. Ракеты нужны, когда от этого зависит твоя жизнь, и мы вжарили на все миллионы. А ведь ещё тонны другой расходки сожрали. Такс…
— Руслан, как там Денеб?
— Повреждены сенсорные массивы, пушку в левом борту выбили, урон системе щитов и немного охлаждению. Извини, не среагировал вовремя. Наверное лучше бы Ганс пилотировал.
— Ничего, я понимаю, делали всё что могли, а корабль мелкий. Постарайся залатать охлаждение, если сможешь.
— Само собой. Сейчас Женя поможет.
Я прошёлся в небольшой жилой отсек бомбера, на случай, если всё же придётся действовать без носителя или долго висеть в засаде. Достал оттуда питательную массу в тюбике и флягу с водой, в которую кинул растворимую витаминную таблетку со вкусом «верьте, это манго». Шериф молча пронаблюдал, как я оставил это на коленях спящей. К биометрии скафа я подключился — она просто сильно устала.
На мостик подниматься времени не было, но требовалось помочь нашим инженерам.
— Бэн, не спать. Надо заправить корабли азотом и щитовыми ячейками.
— Ну да. Нам ещё остальных добивать! Помоги подключить! Крис, может быстро посмотришь повреждения?
— Ты шутишь? — отозвалась она. — Тебя слабо повредили, но там работы не на двадцать минут! И мне надо следить, чтобы нигде не начался перегрев! Мы и так насилуем систему охлаждения! И что эти твари так пёрли на нас? Это же крейсер! Они не знали, что полягут?
— И ты не всю справку читала? — вздохнул я.
— Я была занята! И она жутко скучная! Говори уже, всезнайка.
То боялась, а теперь наезжает… родная кровь!
— Да всё просто. Ксентари никогда особо не ценили жизнь своей москитки. То ли это у них низшая каста, для которой это в порядке вещей, то ли там вообще клоны-биороботы. |