– Какое безобразие? – прозвучал вдруг в двух шагах от Пигала спокойный голос.

    Достойнейший из мудрых едва не подпрыгнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки:

    – Наконец-то, просвещеннейший Семерлинг.

    Сиринец, пожалуй, обнял бы старого друга, но слишком высоко нужно было тянуться, поэтому он ограничился поклоном. Князь Тимерийский вяло пожал протянутую кентавром руку.

    – Что за безобразие так возмутило тебя, достойнейший? – мягко улыбнулся сиринцу Семерлинг.

    Достойнейший магистр солидно откашлялся и не спеша принялся нанизывать слова на длинную нить своих размышлений. Кентавр слушал его, не перебивая, сосредоточенно ковыряя при этом песок передним копытом – дурная привычка, приобретенная в молодости, от которой он не смог избавиться.

    – Вот и думай тут,– вздохнул магистр.– Человек молодой рвется в бой, а я, честно скажу, пребываю в затруднении. Уж больно цепочка получается ненадежная: дракон Сюзи, всем известная сволочь, вздорные ибсянские бабы подозрительным числом девять и, наконец, ведьма Зеба, о сомнительных достоинствах которой ты можешь судить по моему рассказу, просвещеннейший.

    – Дама пик? – Семерлинг вопросительно посмотрел на князя.

    – Какая там дама! – возмутился Пигал.– Самая натуральная ведьма.

    – Нет,– отрицательно покачал головой Тимерийский.– Леда – дама треф, Асольда – бубновая дама, Елена– червонная, а даму пик следует искать в Мессонии.

    – А черный джокер?

    Андрей кивнул головой на магический камень:

    – Старуха уверяла, что этот камушек из его огорода.

    Достойнейший Пигал решил, что его друзья перегрелись. А чем еще можно было объяснить этот странный разговор, когда кентавр с князем словно колоду карт тасовали.

    – Я сразу понял, как только увидел Асольду, что игра началась,– сказал Тимерийский.

    – В те времена ей было не больше года,– задумчиво протянул Семерлинг.

    – Они с Ледой ровесницы.

    – А почему ты решил, что Елена Арлиндская – червонная дама?

    – Видел ее портрет на борту корвета.

    Достойнейший Пигал обиделся. Нет, его спутники не сошли с ума и не перегрелись под лучами беспощадного Рамоса. В их разговоре был какой-то смысл, но, к сожалению, недоступный пока разумению магистра.

    – Извини, дорогой друг,– спохватился наконец кентавр Семерлинг.– Я совсем забыл, что ты не в курсе наших дел. Двадцать лет назад я обнаружил в руках у годовалого Андрея пять карт – четырех дам и черного джокера. Самые обычные карты, их вполне могла дать Андрею мать или нянька. Смущал меня только джокер– черный, как сажа, с дьявольской ухмылкой. А когда я увидел Асольду Мессонскую, как две капли воды похожую на бубновую даму, я понял, что партия началась.

    Магистр растерянно почесал затылок. Странная история, что ни говори. Было о чем подумать и кентавру Семерлингу, и магистру, и молодому человеку, который полез в воду смывать с тела песок драконьего пляжа.

    – Я не хотел, чтобы мальчик включался в эту игру,– вздохнул Семерлинг.– Когда ты появился с этой принцессой Еленой, я, честно говоря, обрадовался. Девчонка, похищенная пиратами, море, приключения, ну чем не развлечение для скучающего Героя?

    – Уж не заподозрил ли ты меня, дорогой друг? – испугался Пигал.