Мелкие раны и ссадины я обработал гелем, а царапину на всякий случай снова прикрыл медицинской пеной. Не столько для защиты от вездесущей грязи и пыли, сколько чтобы никто ее пристально не рассматривал. Мало ли… Найдутся еще умельцы, способные распознать в ней след от пули.

На первый урок я еще успевал, однако следовало поторопиться. В наш импровизированный спортзал я вломился перед самым началом занятий. Опаздывать не хотелось – Сержант за это загонял на турник и мучил, пока не свалишься с него в полном изнеможении. Я это не раз проходил, особенно в последние месяцы. К тому же выделяться не хотелось категорически. Пропажу Тироя и остальных воспитанников неизбежно обнаружат, причем очень скоро, и привлекать к себе лишнее внимание мне было решительно противопоказано.

Формально о наших походах в Руины никто не знал, но по факту только ленивый об этом не догадывался, а администрация так уж точно была в курсе и держала руку на пульсе. Вот вообще не удивлюсь, узнав, что некая часть выручки от продажи добытых нами артефактов оседала на закриптованных счетах руководителей интерната. С Синдикатом ведь гораздо лучше дружить, чем мешать ему зарабатывать деньги. И выгоднее, и для здоровья заметно полезнее. Думается мне, именно поэтому наши исчезновения после отбоя охраной и преподами старательно не замечались. И всё же на пропажу четырех воспитанников администрация не отреагировать просто не сможет. Вопрос лишь в том, как быстро до них дойдет, что всё серьезно.

Сержант неодобрительно смерил меня взглядом, слегка поморщился при виде моей разбитой физиономии, но говорить ничего не стал. По спортивно-боевой подготовке я был твердым середнячком. Никаких чудес от меня не ждали, но нормативы я в основном выполнял вполне приемлемо, так что особых поводов цепляться ко мне у Сержанта не имелось.

Сегодня у нас намечалось то самое совместное занятие со старшими воспитанниками, о котором говорил Волынин, утверждая, что, снова увидев Нилу, я тут же забуду о своем внезапно прорезавшемся благоразумии и побегу за ней, задрав хвост. Наверное, и побежал бы. Еще позавчера вечером точно побежал бы, но не сегодня. И дело даже не в схватке с Тироем, хотя и она, возможно, какую-то роль сыграла, пусть и далеко не главную. Другим я стал не после нее, а проснувшись от ночного кошмара. Не знаю, что заставило меня измениться. Может быть, животный страх перед перспективой навсегда потерять свою личность? Да, наверное, именно это. Вот только на окружающий мир я стал смотреть совершенно иначе, и чем дальше, тем различия между мной позавчерашним и нынешним становились все более очевидными. И, честно говоря, новая версия нравилась мне гораздо больше.

– Рич, не спать! – рявкнул Сержант.

Что-то я, действительно, задумался, да и прав Сержант – поспать бы не мешало. Всё-таки всю ночь по Руинам носился, подставляясь под выстрелы и таская на себе тяжести. Класс уже построился, а я всё еще стоял где-то чуть сбоку, нарушая уже почти установившийся армейский порядок, столь близкий сердцу преподавателя. Впрочем, на самом деле, команды на построение еще не было, а воспитанники выстроились в две шеренги просто по привычке, так что ничего я пока не нарушил.

Напомнив себе, что сегодня мне нужно быть максимально обычным и ничем не примечательным, я с выражением полного осознания своего косяка быстро занял место строю, чем, похоже, вполне удовлетворил педагогическое рвение Сержанта. Ну, и ладно.

– О, а вот и Нила появилась, – негромко шепнул мне Волынин, скосив глаза на строй воспитанников второго года обучения.