— Все горцы верят в него. Он дал им надежду.

— Валет не существо из плоти и крови, а лишь красивая иллюзия вроде радуги, сотканной из солнечных лучей и дождевых капель. Посверкает и исчезнет, растает без следа. Все, что связано с ним, — выдумка.

— А кто тогда Мэри? — Бет больше не могла таить этот вопрос в себе.

— Подруга. Участница спектакля. Она любит Алистера, и Алистер любит ее. Я нуждался в правдоподобном объяснении моих отлучек из Бремора. Ссылаться на Эдинбург слишком часто я не мог. Вот я и придумал себе любовницу.

— У тебя это получилось очень убедительно. И для остальных тоже. Как и то, что ты из себя изображал.

— Ну да, эдакого беспечного гуляку. Может быть, в глубине души мне хотелось быть именно таким.

Это шутливое признание рассмешило ее. Вероятно, причиной тому стало вдруг спавшее нервное напряжение. Он рассмеялся вслед за ней, а когда смех оборвался, их губы сомкнулись. Поцелуй пробудил в них обоих плотский голод. Он прижал ее к себе, и Бет обдало жаром, исходящим от его сильного тела. Она уже не ощущала ни боли, ни леденящего ветра с горных вершин. Она стала частью его, он — частью ее. Их сердца бились в унисон, их дыхание сливалось воедино. И он уже не мог отступить, сбежать, как это было много раз прежде.

Бет жаждала его прикосновений, его поцелуев, она вся горела от нетерпения, желая почувствовать его всем своим телом. От его тяжести, от прикосновений его рук, от его торопливых жадных поцелуев, осыпавших ее лицо, шею и грудь словно ласковым дождем, Бет казалось, что она вот-вот начнет светиться и озарит собою мрак промозглой ночи. Слова любви сами собой сорвались с ее губ.

— Я так люблю тебя! — прошептала она, втайне надеясь услышать эти слова и от него. Но он их так и не произнес.

Как бы скоротечны ни были минуты, отданные любви и нежным ласкам, но некоторое время они все же отняли, и эта мысль терзала Рори, когда они покидали укрытие под скалой. Близился рассвет, а это означало, что время упущено.

— Алистер наверняка успел воспользоваться этим проходом до появления там английских патрулей. Мы же не избежим встречи с ними, — сказал Рори.

— Вот почему ты надел форму?

— Да. И еще мне придется связать тебе руки. Я не буду слишком затягивать узлы, чтобы ты смогла быстро освободиться, если все пойдет не так, как следует.

Со всевозможными предосторожностями Рори устроил Бет в седле, связал ее полоской материи, отрезанной от своей рубашки, затем сам оседлал коня, а ее лошадь повел за собой в поводу. Так они довольно долго пробирались сквозь туман, нащупывая дорогу среди камней и колючих зарослей.

Рори уже начал верить в удачное завершение их непростого пути, как тут их грубо окликнули:

— Стой! Кто идет?

Рори придержал коня и замер в ожидании. Из тумана материализовались две фигуры в красных мундирах. Один солдат навел на Рори мушкет, другой поднял вверх зажженный фонарь. В сплошном белесом тумане он не мог даже на небольшом расстоянии разглядеть их лица. Вероятно, они тоже догадались о его приближении лишь по звуку конских копыт.

— Что вам нужно? — В разговоре с солдатами Рори сразу взял на вооружение высокомерный тон.

— Ваши путевые документы, сэр, — потребовал солдат, державший в руке фонарь. Он посветил сперва на Рори, потом на Бет.

— Я направляюсь к его светлости герцогу Камберленду, — заявил Рори. — Везу ему этого парнишку.

Свет еще ближе приблизился к лицу Бет, и она невольно опустила голову. Англичанин поглядел на ее связанные руки.

— Не тот ли это опасный мальчишка, которого мы ищем?

— Тот самый.