Выхожу вперед, прикрываемый пятеркой хирдманов с ростовыми щитами. Рядом, на всякий случай, Змейка, ну а Гуннар с Яром пусть следят за отрядом да отслеживают возможное появление кого-то постороннего. Я же планирую поговорить.

- Эй, ромейское посольство, кто там у вас главный?

Недолгое молчание, а потом вперед выходит один человек. Позади него еще один, с незапоминающимся лицом. У первого оружия нет, одежда хоть и дорожная, но явно богатая, могущая принадлежать исключительно клирику высокого ранга. Второй... пожалуй, тоже лицо духовное, но гораздо более незначительного ранга.

- Глава посольства я, смиренный епископ Михаил, посланный в эту лишенную света истинной веры страну патриархом Николаем II Хрисовергом, - говорит нервным, злым, но без тени страха голосом фанатика первый на ромейском, после чего кратко бросает второму. - Переводи!

- Толмач не нужен,- ухмыльнулся я, вспоминая растасканный на цитаты фильм. Мда, чуть было не оговорился. Вот была бы непонятна произнеси я вместо 'толмач' слово 'скрипач'. - Уж если в состоянии читать Аристофана и Тацита в подлиннике, то и с твоей речью, ромей, справлюсь. Итак, я, ярл Хальфдан Мрачный, владетель Трагтон-фиорда, предлагаю не лить кровь дальше, а договориться.

- О чем, русс?

- Договор прост. Ты отдаешь мне половину своих людей по моему выбору, а также все бумаги которые я сочту интересными. Учти, воины мне совсем не интересны. После этого можешь продолжать свой путь. Иначе... Сам понимаешь, мы убьем всех, кто нам не нужен, а оставшиеся все равно будут пленены, да и порученная тебе патриархом миссия окажется проваленной. Даю минуту...

- Но я...

- Минуту, ромей. И вообще, как говорил один известный деятель: 'Горе побежденным'.

Положение у нас было беспроигрышным. Даже на фанатизм ромея была своя козырная карта. Как любой истово верующий, епископ Михаил просто обязан был выполнить поручение чтимого им духовного начальства, то есть патриарха. А раз так, то из двух вариантов он обязан выбрать тот, который позволит выполнить полученный приказ. Ну а перспектива сдать своих... Их бог им все прощает, достаточно лишь исповедаться да словесно покаяться. Знаю, слышал да видел многократно.

Примерно это, только другими словами, я и высказал Змейке, когда та предположила возможность прорыва. В ответ на это девушка презрительно фыркнула:

- Странные они, ромеи...

- Они другие, как и исповедуемая ими вера. Слабости, обращенные в ядовитую силу. Сейчас этот Михаил готов даже родному брату голову отрезать, только чтобы его пропустили доставить послания в Константинополь. На этом я и строил свое предложение. А странности их поведения для нас. Ты еще не раз увидишь и ужаснешься той пропасти, что нас разделяет. Впрочем, минута истекла.

Понимал это и епископ. Морда лица у него была, доложу я вам, кислая прекислая. Но очевидным был факт, что он согласится на выдвинутое предложение, хотя поторговаться попытается.

- Возьми деньги, русс, а также заемные письма. Тебе дадут по ним много золота.

- Не интересует, - отмахнулся я от такого никчемного предложения. - Золото, что при тебе, я и так возьму по праву победителя, а заемные письма не требуются.

- Не говорю про своего базилевса, он далеко. Но твой великий князь Владимир близко, а ему обязательно расскажут, кто виновен в случившемся. Даже если ты перебьешь всех нас, это не останется тайной.

- Ты не поверишь, епископ, мне до этого нет никакого дела. И князь Владимир, играющий в подленькие игры с вами, ромеями, мне не указ.