— По сравнению с тобой я нема, как могила, — прошипела Жюстина.

— Или, вернее, как преисподняя.

Тонкая кирпичная стена отделяла их от помещения, где жили Невидимки. Их наставники наверняка сидели внизу. Играли в карты или читали. Но в последние дни они наверняка были начеку — осторожные и подозрительные, как вороны.

— Это моя операция, и я…

— Так и будем спорить всю ночь, или ты уберешь свою задницу с моих коленей?

В одном он был прав: они не могли терять времени на пустые разговоры.

— Я выковыряю последние кирпичи, ноты их пока не вынимай, — сказала Жюстина. — И вообще ничего не делай.

— Будем работать вместе, — сказал Хоукер. Жюстина взяла долото и отодвигалась от мальчика до тех пор, пока не уперлась спиной в грубый необструганный брус поперечной балки.

— Только будь осторожен.

— Я делал это и раньше.

Свечка в закопченном фонаре отбрасывала круг света диаметром всего лишь в шесть футов. В полумраке с трудом можно было разглядеть дощатый пол и деревянные стропила. Но дети не могли позволить себе зажечь более яркую свечу. Свет мог просочиться сквозь щели в карнизе и осветить двор внизу.

На противоположном конце чердака сидел, скрючившись, друг Хоукера и наблюдал за улицей. Его звали Пакс. Жюстина однажды с ним встречалась, хотя он не подал виду, что узнал ее. Сегодня он участвовал в операции, чтобы защитить спину Хоукера. Это свидетельствовало лишь о том, что англичане не доверяют ей ни на йоту.

Пакс был одной из непредвиденных проблем. Но возможно. Жюстина найдет ему какое-нибудь применение.

Она отерла вспотевшие ладони о штаны. В них она облазала не один чердак и подвал. Очень удобная одежда для такого рода работы, но в юбке было бы прохладнее.

Жюстина взяла в руки долото, вставила его между кирпичами и стала осторожно ударять по рукоятке ладонью.

Чердак располагался над мастерской, в которой раньше делали кареты. Стена под рукой Жюстины отделяла мастерскую от дома, где жили хозяин «Каретного сарая» и его подмастерья.

Жюстина вознамерилась освободить Невидимок с того самого момента, как Мадам узнала, что творится в «Каретном сарае». Уже вторую ночь она потела и задыхалась в тесном помещении, расковыривая строительный раствор между кирпичами.

Теперь всю конструкцию удерживал лишь тонкий слой штукатурки. Строительная смесь оказалась далеко не лучшего качества. Она откалывалась маленькими кусочками, которые Жюстина выковыривала и кучкой складывала подле себя. Очистив очередной кирпич от смеси, она втыкала в щели деревянные клинышки, дабы стена не рухнула раньше времени.

Кирпичи еле держались. Одно неосторожное движение — и они посыплются в коридор второго этажа.

Хоукер вопреки опасениям Жюстины действовал быстро и ловко. Встав на колени, он уперся в стену лбом. Его волосы поддерживала черная лента. Лицо было покрыто пылью и перепачкано сухим строительным раствором. Губы напряженно поджаты. Он начал ковырять швы между кирпичами кончиком ножа.

— Ты испортишь лезвие, — предостерегла его Жюстина.

— У меня много ножей.

Жюстина с минуту наблюдала за тем, как Хоукер работает, взволнованная угловатой красотой его лица. Она смотрела на тонкие пряди черных волос, упавшие на лоб, и красиво очерченные губы. Мальчик напоминал ей одного из кельтских богов, что все еще живут в лесах ее родной провинции. Они появляются в сумерках в середине лета и соблазняют юных девушек, приглашая их в свои лесные чертоги. Няня часто рассказывала Жюстине истории о них. Однажды и Хоукер станет настолько соблазнителен, что перед ним не устоит ни одна юная глупышка.

— Ты выведешь детей из здания, — сказала ему Жюстина.