– Девушка, могу ли я пообщаться с Евгенией Лукошкиной?

– Ик, – ответила растерявшаяся Броня и долго не могла перевести вызов на кабинетик Жени.

Разговор тогда получился долгим. Женя не бросала трубку из-за своего дурацкого воспитания, а потому слушала все, что ей пел Слава. Поэтому стоящая под дверью и ожидающая окончания телефонной беседы Бронислава смогла разобрать лишь короткие ответы Лукошкиной: «Встретиться с тобой не могу… просто не хочу… ты и сам все понимаешь… уговаривать меня не надо… забыла и вспоминать не хочу…»

Потом секретарша влетела в ее кабинет с круглыми глазами и с придыханием прошептала:

– Это был он?

Женя кивнула.

– Чего хотел? – продолжала наседать Броня.

– Встретиться.

– А ты?

– А я не хочу.

И все же они встретились. Не в тот вечер, а через пару дней – после того как Слава начал звонить постоянно. Женя согласилась посидеть с ним в кафе и расставить все точки. Собственно, расставить все точки предложил Нильский, а она как раз и не хотела их расставлять. Себе Женя говорила: «Зачем нужна эта встреча?» – но сердце ее колотилось в радостном ожидании и торопило медленно ползущее время.

Встретились они не в кафе, о котором говорил Нильский, а в дорогом ресторане, где Слава заранее заказал столик. Тот располагался в углу зала, а в центре на круглой эстраде стоял белый рояль, на котором пианист во фраке исполнял регтаймы Скотта Джоплина.

– Помнишь подвальчик на Кадетской линии? – спросил Слава, когда они опустились в мягкие кресла.

Женя пожала плечами.

– Ну тот, где мы с тобой в первый раз были вместе, – уточнил Нильский.

– И что? – буркнула Женя и отвернулась, чтобы не видеть его глаз.

Вскоре пианиста сменил джазовый квинтет. Музыканты исполняли мелодии Гершвина и Эллингтона. Официанты принесли шампанское и закуски. И вдруг Женя поняла, что не хочет уходить отсюда. То есть не хочет уходить одна. В том смысле, что просто не может вернуться в ту жизнь, где нет Славы. Нильский говорил, она слушала и отвечала. Слава расспрашивал ее о работе и даже предложил ей сменить место.

– У меня теперь большие возможности, – пояснил он, – связи на всех уровнях. Я могу подыскать достойную тебя должность в любой компании с окладом, о котором ты и не мечтаешь.

– Меня пока все устраивает, – ответила тогда Женя, понимая, что Слава не для того пригласил ее в этот ресторан, в зале которого звучит прекрасная музыка, чтобы говорить о ее карьере.

Они выпили уже по паре бокалов шампанского, когда Нильский вдруг сказал:

– У меня все хорошо, но я поспешил с браком.

– Может, поэтому у тебя все хорошо.

Слава нахмурился.

– Я только недавно понял, что это не главное. Главное для меня – ты. Но тебя нет рядом, а потому успех, популярность не имеют никакого значения. Все бы отдал, чтобы вернуться в прошлое, изменить наше настоящее. Если бы это было возможно, то все было бы иначе. Я бы не расстался с тобой. Поверь, не расставался бы никогда.

– Тогда не было бы этого ресторана, не было популярного ведущего радиоэфира и телешоу. Мы бы сидели на маленькой кухне в съемной квартирке, ели бы дешевые пельмени и мечтали об отпуске в Турции, как о чем-то несбыточном, вроде полета на Луну.

– Пусть, – тряхнул головой Слава. – Для меня было важнее то, что ты рядом, что тебя можно обнять и поцеловать в любой момент…

Вдруг он стал говорить о своем чувстве к ней, которое и не умирало никогда.