|
Но юноша решил, что нуждается в успокоении, — молодого чародея бесконечно тревожило то, что прикосновение к силе, использование магии, своего естества, ограничено чьим то мимолётным капризом разрешением. Да, творить заклинания было легко, но само знание о возможности запрета нервировало. Сад Спокойствия наверняка получил имя по своему предназначению — скорее всего там медитировали. — Голик, ты можешь заниматься своими делами. Ты свободен, — Романд заметил, что вслед за ним двинулся и старичок. — Хозяин приказал присмотреть за вами. Что я и делаю. Хозяин. Юноша внутренне содрогнулся, но промолчал. Порядки. В чужое Уединение от Мира со своими правилами не стучатся. Романд вздохнул и двинулся прочь от роз, в правую арку. Открывшееся глазам никак не входило в представление юного чародея о садах и местах для медитации. Сразу же за зелёным ходом туннелем начиналось поле. Огромный ковёр, покрытый короткой, не дотягивающей даже до щиколотки, изумрудной травой. Чем же её стригли? Романд был урождённым герцогским сынком, но в газонах кое что смыслил — такой идеальной ровности простой косой не добьёшься. Впрочем, не это удивило юношу — мало ли, не часто он на травку в дворцовых парках смотрел и за модой не следил. По всей площади «сада» вместо деревьев «росли» скульптуры из какого то белого, светящегося в темноте материала. Фосфорный мрамор? Романд слышал о таком из детских сказок. — Осторожней, господин. Не прикасайтесь к ним. — Почему? — подивился юноша. — Это для вас опасно — до тех пор, пока не станете хозяином. — Хм, — поперхнулся Романд. — Я никогда не стану хозяином. Что это? Скульптуры были большими, их явно делал великолепный мастер, который с любовью работает над каждой деталькой, чёрточкой. Такой не забудет ни про морщинку у глаза, ни складочку в чуть помявшейся одежде. Ничего не оставит без внимания. Но что то случилось — то ли ваятель успел сделать лишь заготовку, то ли после окончания работы фигуры трансформировались из за свойств материала. Все они казались оплывшими, словно свечи после воздействия огня. — Маги. — Что? — нахмурился Романд. — Какие маги? — Будто вы не знаете, господин! — едко ответил Голик. И тут юноша понял, отчего ему так неудобно рядом со стариком. Источаемая им ненависть натурально валила с ног. — Почему? Что я тебе сделал?! — Почему? — он сплюнул. — Мне нечего терять — я один и никем не любим, поэтому выскажусь. Вы все одинаковые! Вы смотрите на Мир невинными, наивными глазами. Вы обещаете покинуть Замок Путей навсегда… и всегда возвращаетесь! Чтобы очередной Хрон вступил во владение душами и телами людскими!.. Романд не успел возразить на обвинение, а старик продолжить оное — Замок Путей вздрогнул. Низкий, гудящий звон. Он проник в тело, сковал разум. Колокол. Опасность! — Хрон! — закончил Голик. — Пожаловал домой! Готовься! — Что? — охнул юноша и непроизвольно дёрнулся. Ноги не держали, а руки желали остановить падение. Романд взмахнул правой, словно птица раненным крылом, и наткнулся на ближайшую скульптуру, ту, которую рассматривал. Точнее — должен был наткнуться, но ладонь вместе с мерцающим над ней язычком пламени света провалилась прямо внутрь фигуры. Та вдруг засияла с новой силой. Свет. Чистый настоящий Свет. — Маги? — догадался Романд. Язычок рванулся ввысь, превращаясь из маленького огонька в столп пламени. Будто понимая, что для столь грандиозного явления необходима дополнительная подпитка, статуя влилась в магический огонь и… Тот резко опал прямо в раскрытую ладонь. Романд закричал от дикой боли. В него возвращалась сила, своя и чужая, обе уже использованные и преобразованные, потому не нужные ни одному из источников, в том числе и магу, Романду. |
