Потом король повернулся и почти выбежал из покоев.

Маргарите пришлось трясти женщину, чтобы добиться от нее правды. Глупое создание пыталось сделать вид, будто не имеет ни малейшего понятия, кто такая леди Босуэлл.

В Маргарите вскипел истинно тюдоровский гнев.

– Кто она? Говори!

– Я… Я…

– Если не скажешь сию секунду, пеняй на себя!

– Ваше ве… ваше величество… это Джэнет Кеннеди…

– Джэнет Кеннеди? А кто она такая?

– Дочь лорда Кеннеди, ваше величество.

– Кем эта женщина приходится королю? Вот что я хочу знать!

Молчание. Но и молчание порой может сказать очень много.

– Ты знаешь! – взвизгнула Маргарита. – И сколько сыновей она ему родила? Ну, сколько?..

– Только одного, ваше величество… маленького герцога Морэя.

Маргарита в бешенстве ударила женщину по щеке.

– И теперь король едет ее повидать. Он оставляет меня, чтобы ехать к этой женщине. Распутная тварь! Ненавижу ее! Ненавижу их обоих!..

Королева развернулась и побежала в свои покои.

Там она вновь бросилась па кровать и зарыдала. Леди Гилдфорд подошла к молодой госпоже:

– Ваше величество… Ваше величество, вам не следует вести себя подобным образом!

Маргарита не отвечала. Она лишь приподнялась и, сжав кулаки, стала молотить подушки. Судя по выражению лица королевы, было ясно, что именно так ей хотелось бы поступить с Дженет Кеннеди.

– Вы должны помнить о своем королевском достоинстве, ваше величество!

– Королева… ах! И женщина. Женщина, покинутая собственным мужем! Ведь не думаете же вы, будто я не понимаю, что значат эти его отлучки? И все кругом знают… только я одна якобы пребываю в неведении. Меня королю, видите ли, недостаточно! Ему нужны все эти шлюхи. Я убила бы их собственными руками! И больше не пущу его к себе в постель!

– Тихо! Тихо! Вас могут услышать. А потом пойдут сплетни.

– Мне все равно.

– Но вам не должно быть все равно! Помните, моя дорогая, вы королева Шотландии.

Лицо Маргариты вдруг скривилось от боли, и она тихонько заплакала. Леди Гилдфорд обняла вздрагивающие плечи и стала утешать молодую госпожу.

– Я так сильно любила его, – всхлипывала Маргарита. – Вы и не представляете, как…

Глава 4

ПРОКЛЯТИЕ СОЧИБЕРНА

В последующие месяцы Маргарита держалась отстраненно. Она утратила наивность, все вокруг твердили: «Она взрослеет, нельзя же вечно оставаться ребенком». В выражении лица королевы появилась некоторая жесткость. Она больше не была влюблена в короля; романтический ореол исчез, но жажда чувственных утех оставалась неутолимой, и эта сторона взаимоотношений королевской четы, казалось, не претерпела метаморфоз. Но и Якова, и Маргариту глубоко затронуло обретенное ею знание. Маргарита постоянно держала коготки наготове, зато у короля отлегло от сердца – ему всегда претило обманывать жену, и он не мог не радоваться, что необходимость лгать отпала. Яков был из тех мужчин, кто не способен удовольствоваться всего одной женщиной, и чем скорее жена это осознает, тем будет лучше для них обоих.

Отлучки из дома участились, но король никогда не забывал писать ласковые письма, интересуясь здоровьем жены, и эти послания нередко сопровождались прелестными и дорогими подарками.

Маргарита, с тем мрачным цинизмом, что появился в ней после тягостного прозрения, думала: «Ему, должно быть, и вправду хорошо с этой женщиной, коли так заедает совесть».

Подобное положение ни один из гордых Тюдоров не мог бы сносить вечно, но пока Маргарите – все еще очень юной – не оставалось ничего иного, кроме терпения.