Командующий задумался. То, что предлагал военный, можно было назвать упрятыванием головы в песок. Страусиная политика. Вся ответственность тяжелым грузом ляжет на плечи человека, который даст указания относительно следующего шага. Имеют ли право все они перекладывать собственные заботы на кого-то другого? Хотя майору еще служить и служить. Даже в случае явного промаха он успеет искупить свою вину, потрафить кому-нибудь из начальства и подняться по служебной лестнице. А для любого из них провал будет означать конец карьеры.

— Как вы понимаете, — медленно проговорил командующий, — у нас есть две возможности: попытаться взять террористов штурмом или позволить им уйти.

— Да, но ведь вопрос в том, что за этим последует, — произнес представитель Министерства обороны. — Где гарантии, что террористы, даже если мы дадим им уйти, позвонят и обезвредят взрывное устройство? Они прекрасно понимают, что для них это полная засветка. Захотят ли они себя обнаруживать?

— Но, с другой стороны, — возразил генерал, — по заявлению главаря террористов, коды знают всего два человека. Если в ходе штурма они будут убиты, то бомбы взорвутся.

— Значит, не надо их убивать, — сказал военный. — У нас там отличные ребята, спецназ, десантники. Нужно дать им задание ранить этих г…ков. Возьмут живыми, а потом уж мы вытянем из них всю информацию. Можно использовать дитилин.

— Дитилин использовать нельзя, — не выдержал полковник. — Он вызывает паралич дыхательных путей. А если террористы погибнут, в проигрыше окажемся мы. Бомбы взорвутся!

Котов слушал, стоя чуть в стороне. Он не мог, не имел права вмешиваться в разговор старших по званию, да и тактические решения — приоритет «штаба».

— А что скажете вы, майор? — командующий неожиданно обернулся и уставился ему в лицо тяжелым немигающим взглядом. — Каковы будут ваши соображения?

— Вас интересует, что предпринял бы я в подобной ситуации? — спросил Котов. — Могу ответить. Я бы отвел войска и дал террористам уйти. У нас достаточно людей и техники, чтобы контролировать маршрут их передвижения. Сейчас наши оперативники заканчивают обыск на квартире торговца оружием, с которым имел дело Хорь. Если нам удастся вычислить главаря группы, мы сможем отдать приказ о штурме без боязни потерять коды. Справедливо полагать, что Хорю они тоже известны.

— Хорошо, если у вас все сложится гладко, — возразил язвительно представитель Министерства обороны. — А если нет? Если вам не удастся установить личность Хоря? По вашим собственным словам, этот человек — профессионал. Или, допустим, он успел скрыться. Скажете, такого не может быть?

— Может, — согласился Котов. — Но наши аналитики считают, что Хорь где-то поблизости. Он не мог уйти далеко. Ему нужна свежайшая информация о ходе операции. Пока еще Хорь не знает, удалось ли террористам захватить Алмазный фонд. Он не может позволить себе скрыться. В конце концов, у террористов разработан какой-то план отхода и пока нет оснований его менять. Надо предоставить им полную свободу. Пусть уходят, а мы проследим за ними и захватим Хоря, когда он попытается войти в контакт с группой.

— А если он уже с ними в контакте? — предположил военный. — Допустим, он находится в составе той же группы.

— Тогда тем более глупо идти на штурм, — сказал Котов. — Мы рискуем потерять не только носителей кодов, но и главаря, третьего члена группы, которому эти коды, несомненно, известны. Хотя, должен заметить, это всего лишь мои соображения. Принимать их во внимание или нет при вынесении окончательного решения о штурме — зависит от вас.