— Он взорвет фугасы? — Котов закурил, принялся рассматривать растущий столбик пепла.

— Несомненно, если мы дадим к этому повод. Взорвет, если не получит желаемого, и будет считать, что заслуженно наказал нас. Он в некотором смысле игрок. А в игре платит проигравший.

— Есть какие-то рекомендации?

— Когда вы установите состав группы…

— Сплюньте. — Котов вспомнил саперов.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — Овчинников улыбнулся. — Так вот, уделите особое внимание исполнителям. Бесполезно пытаться воздействовать на костяк группы, но можно попробовать убедить сдаться остальных.

— Хорошо, разработайте соответствующий текст.

— Уже разрабатываем.

— Отлично. Что-нибудь еще? Если ничего конструктивного больше нет — всем спасибо. Да, Денис Юрьевич, поторопите своих орлов, пусть постараются насчет бомбы провернуться побыстрее. Времени у нас в обрез.

Тот развел руками:

— Пытаемся, Александр Яковлевич.

Эксперты начали подниматься, шумно двигая стулья, собирая рабочие записи, оставляя заключения, карты, схемы.

Когда кабинет опустел, Котов повернулся к Беклемешеву:

— Что скажешь, Зиновий?

Тот еще раз внимательно осмотрел карту, вздохнул и покачал головой.

— Нам их не поймать, нет. Даже если удастся установить состав группы, мы все равно не знаем, где их искать. Нужно эвакуировать людей, брать пару дивизионов внутренних войск и прочесывать город. Все, шаг за шагом, предполагаемые места взрывов, метротоннели…

— Ладно, Зиновий, — Котов придвинул карту к себе, — действуй. Обнаружишь что-нибудь интересное, сразу докладывай.

— Хорошо. Ты будешь у себя?

— Может быть, к «голосовикам» схожу, потороплю. — Котов кивнул на потолок. — Пока начальство совещается, все равно никуда уйти нельзя, но время надо использовать на всю катушку. Кстати, получишь сводки из ГАИ, зайди ко мне, посмотрим вместе.

— Хорошо, Саш.

Беклемешев вышел из кабинета, плотно закрыв за собой дверь.

Котов не успел сходить к «голосовикам».

Через двадцать минут его вызвали на экстренное заседание объединенного штаба по чрезвычайной ситуации, проходившее в Зале совещаний Кремля.

09.51

Проход был подготовлен заранее, равно как и все остальное, включая мощный бур, работающий от обычного щелочного аккумулятора. Каждый из тринадцати понимал: Хорь заботится в первую очередь не об их удобстве, а о выполнении задачи.

Примерно через час после взрыва на Курском вокзале с Малой Дмитровки на Садовую-Каретную свернул обшарпанный грузовичок «ГАЗ» с надписью «МЕБЕЛЬ» на борту. Машина ползла неторопливо, и возмущенные водители обгоняли ее, нажимая на клаксоны, покручивая пальцем у виска. На Садовом кольце скорость меньше семидесяти вряд ли приемлема. А этот ехал не торопясь, у самой бровки тротуара, к Самотеке.

У эстакады грузовик перестроился в правый ряд и за Театром кукол свернул на Делегатскую. Затем у дома номер четырнадцать — в 1-й Волконский переулок. Водитель — Пастух — выглядел таким же потасканным и обшарпанным, как и машина. Он внимательно смотрел на прохожих из-под кустистых бровей. На соседнем сиденье дремал парень в спецовке и бейсбольной кепочке — Крекер. На подъезде к Самотечной улице Пастух нажал кнопку, которая должна была включать вентиляцию. На самом же деле тумблер приводил в действие переговорное устройство, связывающее кабину и кузов.

— Внимание, — почти не разжимая губ, сообщил водитель, — мы на месте.

Грузовичок остановился напротив водосточного колодца.