Я молчал обо всем этом, потому что должен был молчать, потому что моим главным желанием было достичь окончательной разрядки напряженности и, если возможно, длительного баланса интересов с этим государством.

Но еще во время наступления наших войск в Польше советские правители внезапно, вопреки договору, выдвинули притязания и на Литву.

Германская Держава никогда не имела намерений оккупировать Литву, и не только не предъявляла никаких требований подобного рода литовскому правительству, но, наоборот, отклонила просьбу тогдашнего литовского правительства направить в Литву немецкие войска, поскольку это не отвечало целям германской политики.

Несмотря на это, я согласился и на это новое русское требование. Но это было лишь началом непрерывной череды все новых и новых вымогательств.

Победа в Польше, достигнутая исключительно силами немецкой армии, побудила меня вновь обратиться к западным державам с мирным предложением. Оно было отклонено международными и иудейскими поджигателями войны. Но причина его отклонения уже тогда заключалась в том, что Англия все еще надеялась, что ей удастся мобилизовать против Германии европейскую коалицию, включая балканские страны и Советскую Россию.

В Лондоне было решено направить послом в Москву мистера Криппса. Он получил четкое задание при любых обстоятельствах восстановить отношения между Англией и Советской Россией и развивать их в английских интересах. Английская пресса сообщала о прогрессе этой миссии, если тактические соображения не вынуждали ее к молчанию.

Осенью 1939 и весной 1940 года стали свершившимися фактами первые последствия. Приступив к подчинению военной силой не только Финляндии, но и прибалтийских государств, Россия внезапно стала мотивировать эти действия столь же лживым, сколь и смехотворным утверждением, бдто эти страны нужно защищать от угрозы извне или предупредить таковую. Но при этом могла иметься в виду только Германия, поскольку ни одна другая держава вообще не могла ни проникнуть в зону Балтийского моря, ни вести там войну. Несмотря на это, я опять смолчал. Но правители в Кремле сразу же пошли дальше.

В то время как Германия, вследствие войны 1940 года, в соответствии с так называемым пактом о дружбе, далеко отодвинула свои войска от восточной границы и вообще очистила большую часть этих областей от немецких войск, началось сосредоточение русских сил в таких масштабах, что это могло расцениваться только как умышленная угроза Германии.

Согласно заявлению, сделанному тогда лично Молотовым, уже весной 1940 года только в прибалтийских государствах находились 22 русские дивизии.

Поскольку само русское правительство постоянно утверждало, что их призвало местное население, целью их дальнейшего пребывания там могла быть только демонстрация, направленная против Германии.

В то время как наши солдаты 10 мая 1940 года одолели франко-британские силы на Западе, сосоредоточение русских войск на нашем Восточном фронте постепенно принимало все более угрожающие размеры. Поэтому с августа 1940 года я пришел к выводу, что интересы Рейха будут ущемлены самым роковым образом, если перед лицом столь мощного сосредоточения большевицких дивизий мы оставим незащищенными наши восточные провинции, которые и так уже не раз опустошались.

Произошло именно то, на что было направлено англо-советское сотрудничество: на Востоке были связаны настолько крупные немецкие силы, что руководство Германии более не могло рассчитывать на радикальное окончание войны на Западе, особенно в результате действий авиации.