- Сделаю все, что в моих силах.

Как только мы оказались в машине Гаррета, я набрала Куки.

- Все мачехи такие стервы? – спросила я, зная, как ужасно это звучит, и даже поморщилась от собственных слов. Одна моя хорошая подруга тоже мачеха, и она – лучшее, что могло случиться с ее детишками.

- Меня воспитывала мачеха, - отозвалась Куки. Я это знала, потому и позвонила ей.

- Извини, я не хотела.

- Хотела-хотела, и, учитывая, через что тебе пришлось пройти со своей мачехой, у тебя есть полное право задавать такие вопросы, солнце. Но моя была замечательной. Если бы не она, мое детство могло быть совсем другим, в плохом смысле.

- Тогда я ей до смерти благодарна.

- Спасибо, я ей передам. Тебе что-нибудь нужно?

- Подтверждение.

- Какое? – усмехнулась Куки.

- Которое ты мне уже дала.

Я сказала Гаррету ехать в банк. Не думаю, что агент Карсон будет ждать меня целую вечность. По пути зазвонил мой сотовый. Само собой, все как-нибудь образуется, но агент Карсон вполне могла быть недовольна тем, что я до сих пор не появилась.

- Где вас черти носят? – рявкнула она в ответ на мое «Дом съедобных стрингов Чарли».

- Простите, - сказала я, съежившись при звуке ее голоса. – Я доставляла заказ. Съедобные стринги пользуются бешеной популярностью.

- Как и тюремная униформа.

- А она съедобная? Похоже, это сейчас хит продаж.

- Если вы не явитесь сюда через две минуты…

- Ура! – заорала я в телефон, потому что мы въехали на стоянку перед банком. – Я уже здесь. – Прикрыв телефон рукой, я прошептала Гаррету: - Она такая впечатлительная!

- Где здесь?

- Обернитесь. – Подстриженные в каре темные волосы взметнулись влево. – В другую сторону.

Она развернулась на сто восемьдесят градусов и увидела, как мы останавливаемся.

- А вот и я. – Я отчаянно замахала ей через лобовое стекло. – И как раз вовремя. Ну и ну!

Перед тем как выйти, я повернулась к Гаррету. Он сидел, глядя прямо перед собой, и ждал, когда я наконец соизволю освободить салон его машины. Мне показалось, что он молчаливее, чем обычно. То есть он никогда не был особенно разговорчивым, но чтобы до такой степени – это что-то новое. Конечно, это не меня занесло в ад, так что и не мне судить, как это может повлиять на человека.

Я изобразила сочувственную мину и поинтересовалась:

- Хочешь об этом поговорить? О том, как было в аду?

Он повернулся ко мне так стремительно, что это напомнило мне о Рейесе. Серебристые глаза в упор уставились на меня тяжелым взглядом, на челюстях заиграли желваки. Когда он заговорил, сразу стало ясно, что он намеренно выделяет каждый слог:

- А ты хочешь поговорить о том, как скальпель разрезает твою плоть и скрежещет по костям?

Прелестно. Меня моим же оружием.

- То есть нет? – Уголок его рта приподнялся, но юмора в этом не было ни капельки. – Ну и ладненько. Мило пообщались, - сказала я, вслепую нашаривая дверную ручку.

Своупс опять уставился в лобовое стекло.

Когда я выбралась наружу, агент Карсон стояла на своем месте, постукивая подошвой по асфальту. Понятия не имела, что люди на самом деле так делают.

- Так почему вы думаете, что ограбления планировались кем-то изнутри? – спросила она.

И никаких тебе «Привет, как жена и дети?». Сразу к делу. Потому она мне и нравится.

- Мне грабители сказали.

- И как их зовут?

- Я же говорила, «Бандиты».

- «Бандиты» – это байкерский клуб на двести душ. Мне нужны имена тех, которые вошли в банк, держали под прицелом группу заложников и вышли с деньгами, которые им не принадлежат.