С удовлетворением оценив плоды рук своих, он взял плоский белый флакончик без наклейки, свинтил крышечку, вылил на ладонь несколько капель тягучей белой жидкости и стал втирать ее в шею и лицо Дикси.

— Две минуты — и все, — сказал он.

Когда он закончил, кожа ее обрела цвет густого загара. Дикси критически осмотрела себя в зеркало.

— Я изменилась, но не очень постарела.

Контрэр, глядя из-за плеча Дикси на нее в зеркало, провел большим и указательным пальнем по ее лицу линии, которые начинались у крыльев носа и шли до уголков рта.

— Когда ты постареешь, эти морщинки углубятся. Что мы сейчас и сделаем.

Использовав приспособление, походившее на остро отточенный карандаш для наведения бровей, Контрэр аккуратно выделил еле наметившиеся складочки. Результат ошеломил Дикси:

— Провалиться бы мне!

— Надень еще и их, — и Контрэр протянул ей очки с широкой оправой и зелеными стеклами.

Она нацепила их, но очки тут же сползли с переносицы. Дикси подкинула их обратно, но они съехали снова.

— Когда будешь говорить с ним, то и дело сажай их на место. У него крыша поедет.

Дикси, сколько могла, повернула голову направо, не теряя из виду свое отражение в зеркале. Затем сделала то же самое, повернувшись налево.

— В этих идиотских очках я выгляжу лет на сорок.

Контрэр свинтил крышечку с большого флакона охлажденного крема.

— О‘кей. Стаскивай все с себя, затем приладь снова и посмотри, как быстро ты управишься.

Ей пришлось совершить эту операцию дважды, прежде чем он остался доволен. Парик, очки, контактные линзы и косметику он сложил в простой белый бумажный мешок для покупок. Из кармана халата он извлек пачку стодолларовых купюр, перетянутых красным резиновым колечком.

— Точно шесть тысяч, — сказал он, кидая их в тот же бумажный мешок.

— Как насчет карты? — спросила Дикси.

Ее он вынул из другого кармана халата. Она представляла собой набросок от руки на белом листе бумаги. Изучив ее, Дикси кивнула и спросила:

— Какая машина?

— Черный «Кадиллак-Севиль»-седан, выпушен два года назад. — Он улыбнулся, обнажив ряд серых зубов. — Консервативен — дальше некуда. — Смахнув с лица улыбку, он нахмурился, словно бы забыв что-то. — В чем ты будешь одета?

— Я купила старомодный летний костюмчик в магазине для бедных в Санта-Барбаре.

— Пойдет.

— Мне звонить ему отсюда?

— Господи, конечно же, нет. Из таксофона.

— Ты не хочешь услышать, как звучит мой голос?

Контрэр сморщился, словно его обвинили в непрофессионализме.

— Естественно, хочу. Я только что собирался попросить тебя.

— Значит, так. Алло, вы слушаете? Вы слышите миссис Нельсон Уигмор? Кузину Келли Винса? И я хочу узнать, могу ли я у вас кое-что отколоть?

Контрэр снова кивнул в знак одобрения.

— Не забывай повышать голос в конце каждой фразы. Но звучит отлично — словно ты родом откуда-то с полпути между Нью-Орлеаном и Мобилем.

— Я практиковалась с диктофоном.

Контрэр опять нахмурился, словно стараясь вспомнить что-то забытое. Ничего существенного в голову ему не пришло и вместо этого он задал вопрос:

— Как Б.Д. и Сид?

— Они пока так и не поняли, что их водят за нос. Разве что Сид выяснил, кто такая была Хейзи. Кстати, почему тебе пришлось ее прикончить?

— Почему? Потому что ты притащила ее, когда мы нуждались в фотографе, а она могла связать тебя со мной, вот почему. А после того, как она увидела, что я уложил того копа из дверей фургона, чего иного ты от меня ждала?

— Ты мог поступить как-то по-другому.