— Ах, вот оно что, — заметил Себбедичье. — А как этот адвокат собирается проверить, нет ли микрофонов?

— Он наймет специалистов по электронному оборудованию, которые перед встречей проделают свою работу в присутствии адвоката.

— Очень важно, — подчеркнул Себбедичье, — чтобы мы слышали их разговор.

— Чепуха, — отрезал начальник тюрьмы. — Его мать — типичная богатая римская матрона, и он никогда не доверит ей ничего существенного. Это всего-навсего еще один дурацкий эпизод в нелепой драме нашего времени. Не относитесь к этому серьезно.

Но Франко Себбедичье отнесся к этой ситуации весьма серьезно. Он счел все это очередным издевательством со стороны судебных властей, еще одним унижением. Кроме того, он надеялся, что Ромео в беседе со своей матерью хоть в чем-то проговорится.

Возглавляя Отдел по борьбе с терроризмом в Италии, Себбедичье обладал большой властью. Защитник Ромео давно состоял в секретном списке левых радикалов, за которыми разрешалось устанавливать наблюдение. Это и было осуществлено: телефон стали прослушивать, почту перехватывать и прочитывать до вручения ее адресату. Поэтому оказалось нетрудным обнаружить электронную фирму, которую адвокат собирался привлечь для проверки кабинета начальника тюрьмы. С помощью одного друга Себбедичье организовал «случайную» встречу в ресторане с владельцем этой фирмы.

Даже не прибегая к силе, Франко Себбедичье умел быть убедительным. Перед ним сидел хозяин маленькой электронной фирмы, дела которой шли без особого успеха. Себбедичье мимоходом сказал, что Отдел по борьбе с терроризмом нуждается в электронном оборудовании и в таких специалистах, и что он может снять гриф секретности с некоторых фирм. Короче говоря, он, Себбедичье, может обогатить фирму.

Но для этого необходимы взаимное доверие и выгода. Почему электронная фирма должна заботиться об убийце Папы, подвергать угрозе свое будущее процветание из-за какого-то незначительного дела, как запись разговора матери с сыном? Почему бы ее специалистам не установить микрофон, когда они будут «чистить» кабинет управляющего? Кто в данном случае окажется умнее? А потом Себбедичье сам лично побеспокоится о том, чтобы микрофон был немедленно убран.

Весь этот разговор за обедом происходил весьма дружески, но в какой-то момент Себбедичье дал понять, что в случае отказа фирма в ближайшее время столкнется с большими трудностями. Нет никакой вражды, но как может он и его правительственное учреждение доверять людям, которые защищают убийцу Папы?

Договорившись обо всем, Себбедичье позволил своему собеседнику оплатить счет. Он, конечно, не собирался оплачивать обед из собственного кармана, к тому же газетчики могут пуститься по следу этого чека. Вдобавок ко всему, он ведь хотел сделать этого человека богатым.

Таким образом, встреча Армандо «Ромео» Джаньи и его матери была полностью записана. Прослушав ее в одиночестве, Себбедичье остался доволен. Он не сразу распорядился убрать микрофончик из кабинета начальника тюрьмы. Из чистого любопытства он хотел узнать, что из себя представляет на самом деле этот мерзавец, но не узнал ничего интересного.

Себбедичье из предосторожности прослушивал пленку дома, когда жена спала. Никому из его коллег не следовало знать о ней. Себбедичье не был бесчувственным человеком и чуть не плакал, слушая, как мать Джаньи всхлипывает, умоляя сына признаться, что на самом деле он не убивал Папу, а только прикрывал своего нехорошего товарища. Было слышно, как она целовала лицо своего сына-убийцы, и на мгновение он подумал о том, какое имеет значение то, что в действительности совершает человек. Но потом поцелуи и стоны кончились, и разговор стал более интересным для Франко Себбедичье.

Он услышал голос Ромео:

— Я не понимаю, почему твой муж покончил с собой.