Бешеная ярость, словно пожар, медленно разгоралась в ее животе. Чешуйник не должен был погибнуть в этом путешествии! Голубичке хотелось немедленно броситься на бобров, она жаждала мести, как измученный кот жаждет куска дичи в голодную пору. Они должны разрушить эту проклятую плотину! Вода в ручье принадлежит лесным племенам воителей!

Подойдя к могиле, Голубичка принялась вместе со всеми забрасывать тело Чешуйника землей и листьями, но вдруг замерла и прислушалась. Бобры негромко ворочались в своей хатке, и Голубичке казалось, что они самодовольно переглядываются радуясь тому, что так легко прогнали котов.

Из задумчивости ее вывел напряженный голос Львиносвета.

— Мы не можем победить бобров в бою.

— А я вам говорил! — пробурчал Буди, сидевший на скрюченном корне дуба.

Львиносвет пошевелил ушами, давая понять, что услышал эти слова, но ничего не ответил.

— Нужно придумать другой способ освободить воду, — продолжал он.

Лепестянка подняла голову от могилы. Глаза ее были полны печали, но голос прозвучал сухо и решительно.

— Можно попробовать выманить бобров из плотины.

— И что это даст? — спросил Жабник.

— Тогда у нас будет время разрушить их мерзкую постройку!

— Да ты помнишь, какая огромная эта плотина? — фыркнул Когтегрив. — Нам потребуется несколько дней, чтобы разобрать все бревна! Мы не сможем так долго удерживать бобров вдали от ручья.

— А нам и не нужно разрушать плотину целиком, — уверенно заявила Лепестянка. — Если мы сможем сдвинуть верхние стволы, чтобы дать воде прорваться в пролом, сила течения смоет все остальное!

— Кажется, я понимаю, — кивнула Голубичка. Кому как не Речной кошке знать все о повадках воды! Голубичка обратила свои чувства к плотине, мысленно ощупала ветки и бревна, проверив их на прочность, и поняла, что план Лепестянки может сработать.

— Только нужно действовать очень быстро, — подхватила Белогрудка, озабоченно взглянув на небо. — Погода скоро испортится, поэтому… — она посмотрела на Лепестянку, — нам нужно поскорее вернуться домой и рассказать своим племенам о том, что здесь творится.

— Все верно, — кивнул Львиносвет.

— А я кое-что придумал! — воскликнул Когтегрив, обводя глазами поляну. — Давайте потренируемся на этих упавших ветках! Если мы научимся переворачивать их, не теряя равновесия, то и плотину в два счета сможем разобрать.

Жабник одобрительно посмотрел на своего товарища.

— Дельная мысль.

Голубичка тоже была в восторге. Когтегрив, конечно, частенько бывал назойливым выскочкой, но голова у него работала отлично.

Отойдя от могилы, коты разбрелись по лесу и стали пробовать поднимать и переворачивать ветки. Как ни странно, Вуди тоже не остался в стороне. Он подошел к Лепестянке и негромко сказал:

— Я виню себя за то, что позволил вам вступить в бой с бобрами, — пробормотал он, помогая Речной кошке перевернуть поросшее мхом бревно. — Я должен был знать, какие они опасные противники. Прости меня.

— Ты ни в чем не виноват, Вуди, — вздохнула трудившаяся рядом Белогрудка. Лепестянка не произнесла ни слова.

Голубичка и Львиносвет вместе направились к расколотому молнией древесному стволу, валявшемуся на траве на краю поляны. И тут Голубичка с изумлением заметила, что ее наставник хромает.

— Ты цел? — ахнула она.