- Тут такое дело, ребята, - проговорил я самым безоблачным тоном. - Память у меня начисто отшибло. Я бы и имени своего не вспомнил, если бы Ефим не намекнул. Ваши я тоже узнал уже из разговоров. Кто-нибудь может про меня рассказать? А то просто неудобно перед самим собой.

- Ты и про нас ничего не помнишь? - обиженно пролепетала Ольга и густо покраснела под укоризненным взглядом Михаила. - Нет, я тебя даже не обнадёжила, но ты ведь ухаживал за мной.

- И ещё поухаживаю, если не шуганёшь, - поспешил я её успокоить. - А долго я за тобой бегал?

- С полгода, с зимы. Мы случайно познакомились и стали встречаться по выходным. Гуляли просто так, разговаривали. Ты меня со своей мамой познакомил, когда мы ней на улице столкнулись. Она доктор. А про отца ты мне не ответил.

- И мне не ответил, - поддержал разговор Миша. - Мы с тобой заходили к вам перед тем, как отправиться на курсы, уже после комиссии, когда получили повестки.

- Мы вообще познакомились как раз перед комиссией. Ты на меня зыркал, как на врага. Наверно, к Ольге ревновал. Думал, набросишься, - добавил Фимка. - Но она посмотрела на тебя строго и попросила меня проводить её, потому что ты был ещё занят.

- То есть, ты крутила мной, как хотела, - шутливо посмотрел я на девушку.

- Не крутила, а боялась, что ты в него вцепишься. Надо было вас срочно развести. Ты вообще всегда очень остро реагируешь на то, что тебе кажется неправильным.

- То есть, ни одноклассника моего, ни друга детства среди вас нет, - кивнул я своим мыслям.

Ребята покрутили головами, а потом Миша сообщил мой домашний адрес, а Оля номер школы и класс, где я учился. Получается, ещё год до получения аттестата. Рассказали, что все мы добровольцы, окончившие ускоренный курс диверсионной школы, и что война уже почти месяц как началась.

- Так я же никакого ускоренного курса не помню, - пришлось заострить внимание товарищей на этом обстоятельстве.

- Это ничего. Мы тебя всему научим, - пленительно улыбнулся Фимка. - Зато ты после удара по голове стал намного шире мыслить. А то все в драку лез.

После этих слов я стянул немецкую пилотку и стал ощупывать череп - всё цело.

- Нет там ни одной царапины, - успокоила меня Ольга. - Осколки от той мины выше прошли, потому что ты полз на животе и Фимку волок. Не заметил, как проволочку зацепил. А вот взрывная волна, видимо, достала. Как у тебя со слухом?

- Похоже, порядок, - тряхнул я головой. - А как мы на мины напоролись?

- Загнали нас, словно зайцев, - вздохнул Миша. - Мы затемно до дороги не успели, потому что заплутали из-за болота. Уже после рассвета дошли, хотя и ранним утром. Осмотрелись да и перебежали быстренько, пока никого нет. А тут пешая колонна откуда ни возьмись. От неё нас и разглядели, потому что мы не залегли сразу, а начали перебегать к лесу. Помнишь ведь, что кустов там нет, а трава клочками. Вот нас и обнаружили, да прижали из пулемётов. А про минное поле, думаю, и немцы не знали.

Я разложил немецкую карту, на которой мы всё, что позволял масштаб, хорошенько разглядели. По расчёту времени получалось, что эта самая колонна выступила от железнодорожной станции как раз в рассветных сумерках и успела прошагать километров десять.

- Не удивлюсь, если завтра в то же время в том же месте снова окажется подобная цель..., - начал я формулировать мысль.

- А продольный пулемётный огонь да по плотному пешему строю..., - подхватил Миша.

- Только кюветы нужно заминировать..., развила идею Оля.

- И ноги потом унести..., - резюмировал Фимка.

- А, поэтому, предлагаю вздремнуть до вечерних сумерек, - окончательно подвёл черту я. - Укладывайтесь, посторожу, - странное дело - все дружно меня послушались, устроившись тут же в кустарнике на пятнистой немецкой плащ-палатке.