– Вы не искупаете Лукрецию? – попросила Мэри.

– Кто из них Лукреция? – уточнила я. У всех детей были имена вроде Тиролиан или Филомена, и было трудно запомнить, кто есть кто.

– Самая маленькая, – ответила она, – с чумазым личиком.

– Ну конечно, – улыбнулась я, – я обожаю возиться с детьми.

Это была ложь.

– Пойдем, – обратилась я к маленькому созданию, которое сумрачно уставилось на меня.

– Обязательно вымойте ей волосы. И добавьте кондиционер.

Каким-то образом я добилась, чтобы девочка взяла меня за руку и повела вверх по лестнице в ванную. Она довольно охотно сняла одежду, но потом начались трудности.

– Не трогай мои волосы! – завопила она.

– Я буду это делать, – возразила я. – Волосы. Чудесные чистые волосы. Шампунь. Разве ты не хочешь быть хорошенькой девочкой с чистыми волосами?

– А ты кто? – задала она вполне уместный вопрос, раз уж была совсем голенькая перед совершенно незнакомой теткой.

– Я подруга твоей мамочки.

– А почему я тебя ни разу не видела?

– Потому что меня здесь ни разу не было.

– Ты мне не нравишься, – заявила девочка.

– Да и ты мне не нравишься. Но я все-таки вымою тебе голову.

– Нет!

– Послушай-ка, маленькая чумазая мышка, – сказала я угрожающе, – я вымою тебе голову, и точка. Поняла?

Я налила ей на голову шампунь, и она тут же принялась кричать и метаться, будто я пыталась ее зарезать.

В разгаре нашей схватки в ванную комнату вошел Рори.

– Разве не здорово, – спросил он, – чудесно, правда?

– Чудесно, – ответила я.

– Эй, привет, сейчас вылетит птичка! – попытался он отвлечь ребенка.

Маленькое создание завопило еще громче.

– Ничего себе! Я тебя внизу подожду.

– Рори, – взмолилась я, – ты мне не поможешь?

– Извини, – ответил он, – но купание детей – женское дело. Я пойду вниз, открою бутылку шампанского. Знаешь, мужчина на кухне… и все такое прочее…

– Я просто восхищаюсь вами, – сказала Мэри после обеда, когда мы с ней мыли посуду. – Вы такая умная. Занимаетесь своим делом, не позволили закабалить себя замужеством. Это отбирает столько сил!

– О Мэри! – сказала я. Она была из тех чудесных англичанок, которыми так гордятся британцы: красивый овал лица, чистая светлая кожа, голубые глаза. – В наших краях то, что вы имеете, очень ценится. Муж, дом, четверо… прелестных… ребятишек. Этого хочет каждая женщина.

– Вы очень добры. Но вы говорите неправду, – сказала она.

– Но ваши дети…

– Ну конечно, я люблю своего мужа и своих детей, – объяснила она, – но временами я чувствую себя такой незаметной. Если что-нибудь случится со мной, интересно, будет ли им не хватать меня? Я знаю, что им будет не хватать того, что я для них делаю. Но будет ли им не хватать меня?

– Я уверена, что это так.

– А я – нет, – сказала она, – знаете, это все игра воображения. Когда-то я хотела быть художницей. Но у меня была и светлая мечта – мечта о дне моей свадьбы. А потом она сбылась. Однако вскоре, почти тут же, появляется темная мечта. Об этом вам никто не расскажет.

– Темная мечта?

– Я думала, так только у меня, – продолжала Мэри, вытирая руки кухонным полотенцем, – но потом поговорила с другими замужними женщинами.