Лебедку нашел Шульга, а Назгул предложил с ее помощью добраться до главной цели. Филин же, в качестве “приглашенной звезды”, с инициативой не лез, помогал, чем мог, а по большей части был на подхвате. Правда, в одном существенном деле оказался полезен — погуляв по подвалу, обнаружил замаскированную древним плакатом про радиоактивное заражение дверь в старую, довоенную еще, подсобку, где неведомый уборщик хранил свой инвентарь: метлы, пару железных совков и целую упаковку крепких пластиковых пакетов.

— Зачем они это прятали? — удивился Назгул, почти западный человек.

— Так украли бы! — с искренним недоумением ответил Филин. — У нас без присмотра оставлять ничего нельзя, мигом ноги приделают.

— А, ну да… — отозвался Назгул, — отвык как-то от этого у себя на Кипре.

Лебедку закрепили на идущей по стене железной трубе. Подвели кабель электропитания. Отмотав металлический тросик, прицепили крюк за край одного из контейнеров.

— Включай! — дал команду Шульга.

Назгул надавил кнопку на выносном пульте. Механизм зажужжал, катушка с намотанным тросом пришла в движение и стала выбирать слабину. Филин с Шульгой отошли на безопасное расстояние.

Секунд через тридцать контейнер, заскрипев, стал медленно наклоняться, и рухнул на пол, выбросив на пол горку бинтов, обрывков окровавленных простыней, использованных разовых шприцов и прочих отходов жизнедеятельности любого медицинского учреждения, где оказывают первую помощь. Меж грудами обветшавшей материи и старого пластика поблескивали многочисленные обломки ампул.

— Предельно внимательно! — сказал Шульга, взяв в руки метлу. — Действовать в перчатках, ни на что не наступать. Спид с гепатитом не дремлют!

Шульга с Назгулом стали рядом, и с дворницкой сноровкой начали подметать пол. Филин взял на себя роль подсобника — сгребал мусор в совок, высыпал в пакеты.

После того как пол очистился, начали выгребать содержимое из контейнера. Вскоре у боковой стены поднялась черная пирамида мешков, а в глубине железной коробки стали видны упакованные в черную стретч-пленку брикеты.

Назгул, не снимая перчаток, полез вовнутрь, выудил упаковку размером примерно с пенобетонный строительный блок, но, судя по тому, как новозеландец её ворочал, тяжелее в несколько раз.

— Надо бы их или по новой перепаковать, или хотя бы антисептиком обработать! — сказал Назгул, брезгливо поморщившись. — пока все перелопатим — точно заразимся!

— Их здесь больше восьмидесяти! — возразил Шульга. — до вечера не закончим. Курьер был не идиотом, проложил слоем пленки. Давай пока остальные вытащим, чтобы определить фронт работ!

— Погоди! — сказал Назгул.

Он выщелкнул нож, нагнулся и бережно, кончиком, взрезал пленку на одном из брикетов. Проделав квадратное отверстие, вытащил пачку долларов.

При виде денег лицо Филина, сохранявшее, невзирая на все происходившие события, полную невозмутимость, отразило целую гамму чувств, от чисто детского изумления до полного охренения.

— А ты что ожидал увидеть, спецназ? — спросил Шульга.

— Ну… — протянул ГРУ-шник. — думал там дурь…

— Кеш — лучший наркотик! — ухмыльнулся Назгул. — Это для тебя что-то меняет?

— В общем, нет. — сказал, чуть подумав Филин. — Значит, я так понимаю, что вы сюда именно за этим пришли?

— Правильно! — кивнул Шульга.

— Вряд ли по заданию своего руководства…

— И что если так?

— Ну, не знаю, тебе виднее… — Филин замолчал, ожидая реакции.