Как сказал репортер, сыщик неверно истолковывает его мотивы. Если он наклеит себе бороду и придет в прокуратуру, его все равно выгонят. Как вы думаете, я мог бы пойти с вами? Или меня тоже выгонят?

— Надо попробовать, — ответил Куртис.

В вестибюле отеля Куртис, к своему огромному удивлению, увидел Магду Толлер. На ней было очень красивое белое платье. Оказывается, все это время девушка ждала их. Она выглядела спокойной.

Они втроем сели в машину Дугласа.

— Я переехала на квартиру в доме рядом с Ронпуан, — сообщила Магда. — Но это — большой секрет. Потрясающе! Я чувствую себя в ней куртизанкой.

Они пересекли Пон-Нёф и оказались на острове Сите, где большие серые здания едва проглядывались сквозь деревья.

Возле дома, в котором располагался суд, стояли люди. В толпе Куртис заметил Жан-Батиста Робинсона. Репортер общался с женщиной, очень похожей на Гортензию Фреи. Увидев Куртиса, он, быстро перебирая своими короткими ножками, скрылся в толпе.

Куртис, Дуглас и Магда вошли в здание на набережной Орфевр через низкую дверь. Их встретил сотрудник управления и повел по тускло освещенному коридору.

Проходя мимо огромной криминалистической лаборатории, они разом замолчали по вполне понятной причине.

Поднявшись на последний этаж, они вошли в комнату, где стоял тихий гул голосов и слабый запах какого-то дезинфицирующего вещества. За столом восседал Банколен, а на стуле напротив него притулилась крепкого телосложения крашеная блондинка. Девушка тихо всхлипывала.

— Входите, — поднимаясь из-за стола, пригласил молодых людей сыщик. — Хорошо, что вы пришли все трое. Извините, что принимаю вас в такой комнате, но другой свободной не нашлось. А эта обычно пустует. Месье Бриля, главы департамента полиции, в городе нет, а старший следователь сейчас допрашивает миссис Толлер и мистера Стенфилда. Я же служу буфером между двумя департаментами. Но похоже, что те и другие хотят, чтобы расследование убийства мадам Клонек возглавлял я.

Жиро, принеси стулья! О, простите. Совсем забыл вас представить. Это — мадемуазель Аннет Фове, бывшая горничная мадам Клонек. Она только что закончила давать свои показания.

Блондинка, чьи всхлипывания перешли уже в тихий стон, выпрямилась и стала вытирать расплывшуюся по щекам тушь. Одета девушка была со вкусом. Говорила с интонацией актрисы «Комеди Франсез», что являлось предметом шуток во Франции, как тяжелый акцент в Англии.

— Месье, — нараспев произнесла девушка, — я сказала все, что мне известно. Не понимаю, в чем вы меня подозреваете. Уверяю вас, я могу предоставить характеристики от моих бывших хозяев, которые намного респектабельнее, чем мадам Клонек. Вы почему-то думаете, что я позарилась на ее драгоценности.

Она приложила к носу крохотный кружевной платочек.

— Вы же знаете, или должны уже знать, что сегодня утром приезжал поверенный мадам, открыл ее сейф и обнаружил, что все ее драгоценности, кроме горного хрусталя, на месте.

— Мадемуазель, я вас ни в чем не подозреваю, — заверил ее Банколен. — Но перед тем как вас отпустить, я хотел бы повторить все, что вы мне сказали. Ну, конечно же не все, а только самое важное. Итак, в прошлую субботу вы вместе с мадам Клонек и месье Делотреком были на пикнике.

Аннет в знак подтверждения его слов простонала.

— Вы вышли из дома в половине одиннадцатого, — продолжил Банколен, — и сели в машину месье Делотрека.