И если с венцом и страной Трумэн был полностью схож с Клавдием, то королевой, несомненно, была атомная бомба, над созданием которой так усердно трудились в Лос — Аломосе, лучшие физики всего мира. Он узнал об этой тайне спустя несколько часов после официального вступления в должность главы страны, от Стимпсона, который лично контролировал этот сверхсекретный проект.

Пожиная обильные плоды долгих трудов своего предшественника, Трумэн твердо намеривался вести внешнюю политику только по своим взглядам и ценностям, для которых ранее выбранный Рузвельтом вектор миролюбия в отношении к советской России совершенно не подходил. Еще в 1941 году, когда Германия напала на СССР, сенатор Трумэн открыто говорил, что в этой схватке двух стран, нужно помогать слабейшей, что бы с американской помощью максимально ослабить обе стороны, сделав их полностью зависимыми от Америки.

Сделавшись президентом, Трумэн нисколько не изменил своему прежнему воззрению. Уже спустя несколько дней по вступлению в Белый дом, в беседе с военным министром Форестолом, президент заявил, что готов начать новый крестовый поход против идей коммунизма, с той же твердостью и решимостью как против немецкого нацизма и японского милитаризма.

Подобный демарш нового американского руководителя по отношению к России был обусловлен тем фактом что, являясь главный победителем войны с Гитлером, она приобретала статус сверхдержавы по сравнению со всеми остальными европейскими государствами. Появления за океаном столь опасного конкурента совершено не устраивало Трумэна, который с высоты своего мировоззрения видел в СССР только опасного конкурента для полного мирового торжества Америки. Идеологические различия между странами, при этом, имели только второстепенные значения. Американский президент видел в России только конкурента в сфере мировой политики, совершенно не допуская мысли мирного сосуществования союзников.

Имея в своем арсенале мощные экономические рычаги воздействия на своих союзников, чьи страны понесли колоссальный урон от военных действий и, ожидая скорого успешного испытания, чудо оружия, Трумэну горел страстным желанием незамедлительно познакомить их с американским виденьем дальнейшего устройства послевоенного мира. Полностью уверенный в своем успехе, он прибыл в Потсдам для решения судьбы Германии, Европы и остального мира.

Европа с интересом приняла американского президента и вскоре ужаснулась от увиденного ею человека. Теперь в отличие от осторожного и дипломатичного Рузвельта, стремившегося уладить любой вопрос мирным путем, союзники увидели молодого развязанного прагматика, который, не считаясь ни с чем, в стиле лучших американских вестернов объяснял собравшимся главам государств, новое положение вещей с помощью кулака и револьвера.

Черчиллю, который по наивности считал, что благодаря своему огромному политическому опыту сможет управлять молодым политиком на этой встрече, Трумэн отвел роль помощника в продвижении американский идей в противовес Сталину и его политики. Подобное положение английского лидера было обусловлено, его капитуляцией в августе 1941 года, когда под нажимом Рузвельта, находясь перед лицом смертельной опасности со стороны Германии, премьер был вынужден подписать Атлантическую хартию свободного развития стран, которая фактически ставила крест на существовании британской колониальной империи. И если раньше, Рузвельт мягко обходил этот острый угол в американо-британских отношениях, милостиво оставляя Черчиллю роль полноправного партнера по коалиции, то Трумэн не считал нужным особо церемониться с английским премьером, решив указать Черчиллю при первом удобном случаи его истинное место в нынешнем раскладе.

Для Сталина у американского президента, тоже были заготовлены свои розги. Готовясь к мирной конференции, Трумэн объявил Молотову, что раньше советско-американские отношения были подобны улицы с односторонним движением в пользу России. Теперь же настала пора сделать этот процесс двух сторонним для совместной выгоды обоих государств.