А он засмеялся, коротко и зло.

– Ты его ждала?

– Нет.

Сколько правды в этом ответе? И кому нужна эта самая правда?

– Не можешь ему простить, что он использовал тебя?

– Мы все кого то используем.

– Мудрое замечание, – кивнул он.

Теперь Клим стоял совсем рядом, и взгляд мой заметался. Смотреть куда угодно, лишь бы не видеть его лица, его глаз.

– Думаю, он чувствует себя виноватым, – продолжил Клим, в голосе насмешка. Он ни секунды не верит в то, о чем говорит, и предлагает поверить мне. – А еще решил, что я могу повлиять на тебя. Из за нашей недолгой любви, надо полагать.

Последние слова прозвучали откровенно издевательски. Вот я и не удержалась:

– Я спала не только с тобой, но и с Поэтом. Почему бы не отправить его?

– А с Бергманом – нет? Признаться, ты меня удивила. Я думал, ты спишь со всеми в вашей команде.

– Я неразборчива, – кивнула я. – И почему в «вашей» команде? Разве ты не занял место Воина?

– Так вот что тебя задело? – вновь усмехнулся он. – На всякий случай: я не занял его место, у меня есть свое.

– Отлично. Всем привет.

Я направилась к лестнице, воюя с зонтом. Дождь понемногу затихал, я шла по мокрым плитам, торопясь оказаться подальше от этого места, прислушиваясь, в надежде уловить его шаги за спиной. Не может он ходить бесшумно. Или может?

Оказавшись под фонарем в сотне метров от гостиницы, я почувствовала чье то присутствие, и с удивлением подумала: Клим?

Резко повернулась и успела увидеть силуэт мужчины. Он поспешно скрылся за углом магазинчика с закрытыми ставнями.

– Эй! – зачем то крикнула я.

Никто не ответил. Но я знала, человек стоит в темноте, наблюдая за мной. Это не Клим. Я бы не почувствовала, что он рядом, если бы он этого не хотел. Тот, кто скрылся за углом, казался крупнее. Возможно, из за куртки с капюшоном. В его фигуре было что то знакомое. Клим приехал не один? Тогда с кем?

– Эй, кто вы? – крикнула я еще раз и, не дождавшись ответа, направилась к гостинице.

Гостиница была небольшой, всего то двадцать номеров, но и те в большинстве своем пустовали. Женщина за стойкой регистрации смотрела телевизор.

– Да вы вымокли до нитки! – ахнула она, глядя на меня. – В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.

– Надоело сидеть в четырех стенах, – точно оправдываясь, сказала я.

– С погодой вам не повезло, – кивнула женщина. – Хотите чаю?

– Спасибо. Выпью в номере. Сначала душ приму.

– Это обязательно. Согреетесь…

Я уже поднималась по лестнице на второй этаж, где был мой номер со стандартным набором мебели.

Стеклянная дверь на балкон не была зашторена и сейчас выглядела черным провалом. Я торопливо подошла, еще не сбросив куртку, ухватилась за штору, взгляд упал на круг света под фонарем, и сердце вновь заныло, настойчиво и тревожно. В нескольких метрах левее, там, где свет не касался его, стоял Клим, и, вскинув голову, смотрел на мои окна.

И я замерла, глядя вниз, одной рукой все еще держась за штору, в большом искушении открыть дверь и позвать его. И пусть весь мир катится к черту. Но и он, и я стояли, не шевелясь, не спуская глаз друг с друга, пока он, вдруг резко повернувшись, не зашагал прочь. Искушение окликнуть его стало сильнее.

– Не уходи, – сказала я, но так тихо, что он вряд ли бы услышал, даже находясь в комнате. И в тот же момент поняла: кто то из темноты все это время наблюдал за нами.

Я не видела его, но знала: он где то там, возле эллинга. Любопытный прохожий?

Я поспешно задернула штору, сняла куртку, повалилась в кресло и заревела, сама толком не зная причину своих слез.