Территория выглядела заброшенной. Садовые клумбы – лохматые и неухоженные – почти сливались с кустами за ними. Единственной связью со всем остальным миром была длинная, покрытая гравием подъездная дорожка, на которой стояла Амелия.

Под остальным миром подразумевался крохотный пляжный городок Забытая бухта.

– Что ж, – сказала мама, уперев руки в боки, – нам предстоит много работы.

– Точно, – как всегда саркастично ответил Джеймс. – Дом, милый дом. Как попасть внутрь?

– Ну, я думал, нас встретит смотритель… – пробормотал папа.

– Смотритель? То есть за этим местом кто-то ещё и приглядывает? – удивился Джеймс.

Он оглядел дыры в дощатом полу широкой веранды, которая окружала гостиницу, затем перевёл взгляд на какашки опоссума на сиденье садовых качелей, изобразив крайне фальшивое восхищение:

– Ух ты! Да мы счастливчики. Только представьте, какой ужас был бы здесь без смотрителя.

Вот бы он заткнулся, думала Амелия. Но брат был прав: это место ужасно и совсем не похоже на чистую и уютную городскую квартиру, которую они на него променяли.

Папа достал телефон и улыбнулся, словно не услышал Джеймса.

– Позвоню Тому, скажу, что мы на месте.

Амелия, закусив губу, наблюдала за братом, пинавшим гравий.

Так продолжалось уже почти два месяца: Джеймс был невыносим и даже более саркастичен, чем обычно. Но папа делал вид, что ничего не замечает. Иногда он взглядом искал поддержки у мамы; как-то раз она не выдержала и сказала: «Джеймс, прекрати это». Сказала таким тихим и стальным голосом, что стало ясно: она вне себя от злости. Но в остальном… Наверное, что-то всё-таки случилось у него в школе. Правда, этого Амелии никто говорить не хотел. Ей удалось выяснить, что его не исключили, на него не заявили в полицию, так что, казалось бы, всё должно быть в порядке.

Казалось, раз Джеймсу удалось избежать неприятностей, он, наверное, не станет искать новых. Как бы не так! С тех самых пор, как произошло ЧТО БЫ ТАМ НИ ПРОИЗОШЛО, он вёл себя так, словно затеял войну против всего мира.

– Всё хорошо, пирожочек? – спросила мама, приобняв дочь за плечи. На самом деле нет. Амелия чувствовала себя подавленной и опустошённой, но говорить об этом не имело большого смысла. Она кивнула в ответ и разрешила маме себя обнять.

– Сигнала нет! – воскликнул папа, встряхнув телефон. Наконец его космический восторг немного улетучился.

– Ага! – рявкнул чей-то голос так внезапно и близко, что Амелия вздрогнула от испуга. – Сигнал тут и не появится.

Сквозь высокую траву к ним продирался старик в потрёпанной клетчатой рубашке. С чёрной повязкой на одном глазу, в надвинутой на лоб старомодной чёрной фуражке с вышивкой «Забытая бухта».

– Под этим мысом скрывается целая система природных пещер, – продолжал он, улыбаясь так широко, что можно было разглядеть, как поблёскивают на свету его золотые зубы. – Точно не знаю, но что-то там внизу мешает электронике работать. Вам придётся повозиться с настройкой радио, чего уж говорить о телевизоре. О телефонах можете вообще забыть.

– Замечательно! Теперь ясно, почему эта бухта забытая, – съязвил Джеймс.

Амелии было почти жаль его. Брат занимался по университетскому учебнику на курсах радиоэлектроники в школе. В те свободные минуты, когда он не чатился с друзьями и не переустанавливал операционную систему на компьютере, он трудился над своим проектом. Без электроники Джеймсу нечего здесь делать.

Хотя жалеть надо вовсе не его. Ведь если у брата не будет гаджетов, компьютеров и круглосуточного доступа к Интернету, он не станет страдать в одиночестве.