- Конечно, святой отец. - Я попробовал встать, и мне это удалось без особых усилий. Вообще, для человека, который в мгновение ока перенесся из одной реальности в другую, я чувствовал себя совсем неплохо. - Видите, я совершенно здоров.

  - Прекрасно, рад это слышать. - Тут он окинул меня долгим внимательным взглядом. - А ты вырос и возмужал. Настоящий наследник дома Стормов!

  Сколько мы не виделись с тобой - пять лет?

  - Наверное. Как вы поживаете, отец Дроммард?

  - Удел стариков - терпение. Мои застарелые болезни все чаще напоминают о себе. Особенно болезнь желудка - скоро она сведет меня в могилу, я знаю. Путь в Грейвул стал для меня настоящим испытанием.

  - Мне очень жаль, святой отец.

  - Я привез тебе печальные вести, сын мой. Твой батюшка, Джернон Сторм, шестнадцатый барон Россарт, покинул нас ради вечной жизни. - Тут капеллан сложил ладони вместе и коснулся ими своих губ. - Давай помолимся о его душе. Повторяй за мной: "О Высшие, всевидящие и всезнающие, к слуху вашему обращаюсь я со смиренной молитвой - примите и даруйте вечное блаженство душе отца моего, слуги вашего Джернона, да живет он вечно в царстве света и добра!"

   Я повторял вслед за капелланом слова молитвы, а сам думал о другом. Как странно, что со мной такое происходит! Это не может быть правдой, хотя это не галлюцинация, нет - я чувствую запах горелого масла от светильника, исходящий от священника тяжелый дух давно немытого старого тела, а ноги мои зябнут, потому что я стою на голом каменном полу босиком. Я не спец в психиатрии, но галлюцинации не могут быть такими детализированными и правдоподобными, охватывать сразу все чувства. И еще - я понял, что ужасно хочу есть.

  - Он ушел легко, - сказал священник, когда мы закончили молиться. - Высшие были милостивы к нему. До последнего своего часа он сохранял трезвость ума и здравый рассудок.

  - Я скорблю о нем, святой отец, - сказал я, не зная, что толком говорить.

  - Это похвально. Я думаю, ты простишь своего отца за то, что он так несправедливо обошелся с тобой, Сандер. За все, что он сделал, да простят его Высшие силы. Я должен сказать тебе, что присутствовал при оглашении последней воли барона. Наследником замка Россарт и всех земель стал твой брат Пьерен.

  - Правда? А...я?

  - Смирись, сын мой - отец не оставил тебе ничего.

   Я едва не ляпнул "Не больно-то и хотелось", но видя, как сокрушен старый капеллан, сдержался. Какое-то время мы молчали.

  - Видишь, я не стал вестником радости для тебя, - наконец, заговорил отец Дроммард, - но я хочу помочь тебе. Теперь, когда старый барон мертв, я свободен от клятвы, которую меня когда-то вынудили дать. Я должен рассказать тебе о твоей матери, Сандер. Это печальная история, но я не могу уйти, не поведав ее тебе.

  - Отец говорил, что моя мать бросила меня.

  - Это не так. Твоя мать любила тебя, поверь. Она была красавицей. Не было в нашем повете девушке, могущей сравниться с ней красотой и прелестью. Она не могла похвастаться знатным происхождением, но юный Джернон Сторм даже не задумывался об этом. Твой отец так влюбился в нее, что обвенчался с ней, вызвав ярость отца, который едва не проклял его за непослушание. Сторм сыграл свадьбу, даже не дождавшись окончания траура по первой жене. Он был без ума от своей милой Глены. Но их счастье омрачила ревность. Барон стал похож на скрягу, обладающего редким драгоценным камнем - сначала он не позволял жене покидать замок, потом сделал все, чтобы соседи не посещали Россарт с визитами. Когда родился ты, барону было уже сорок девять лет, и ревность совсем помрачила его разум - он начал думать, что ты не его сын, что жена изменила ему с кем-то из челяди.