- Я успел услышать ее последние слова, - шепнул мне отец Эммерих, когда я подошел к нему. - Она сказала: "Он больше не придет". И добавила за мгновение до того, как вздохнула в последний раз: "Мой Андре!". Все закончилось, сын мой. Все закончилось.

- Мне очень жаль, - сказал я, глядя на хрупкую фигурку в белом.

- Она прожила тяжелую, но светлую жизнь. Высшие силы будут милостивы к ней.

- Вот, возьмите, - я подал настоятелю ключ от пристроя. - И еще бумаги, которые я там нашел. Я так хотел, чтобы Гиерлинда услышала, что там написано.

- Оставьте записи себе. Может быть, они вам еще пригодятся. - Настоятель посмотрел на меня с теплотой и благодарностью. - Будьте благословенны, юноша, вы сделали большое дело.

Я не удержался. Подошел и коснулся руки Гиерлинды. Хоть так я мог выразить нахлынувшие на меня чувства. А потом покинул часовню, лазарет и направился в Донкастер, чтобы отдохнуть, прийти в себя и поразмыслить, что делать дальше.

***

Дорога от Донкастера до Эттбро заняла у меня два дня, и я проделал ее вместе с группой купцов, которые везли сукно и сушеные фрукты в столицу. Это не было благотворительностью, купцы взяли с меня обещание защищать их от разбойников в случае чего, да еще и потребовали с меня деньги за пищу и воду. Добрые ребята, одним словом. Выбора у меня не было, пришлось согласиться.

Путешествие по средневековой дороге занятие малоприятное. Поскольку коня у меня не было, я ехал в одной из трех телег каравана. Рессор у телег, естественно, не имелось, и все неровности дороги - а дорога, казалось, состояла из одних неровностей, - я мог чувствовать всем своим телом. Уже к концу первого дня у меня болели все кости. Переночевали мы в замызганной деревенской харчевне, причем я полночи караулил повозки, и только под утро меня сменил другой охранник. Так что в путь я отправился не выспавшись. Плюс еще и дождь, который захватил нас в пути. На закате, когда впереди показались башни и стены Эттбро, я чувствовал себя совершенно разбитым.

Караван остановился на постоялом дворе "Алые верески" прямо за воротами города. Оставаться здесь на ночь мне не хотелось - у меня за пазухой лежал кошель с сотней золотых, и я хотел побыстрее передать их волшебнику. От хозяина постоялого двора я узнал, что Эдерли в городе хорошо знают, и найти его я могу в башне Сакре-Мулен близ городского рынка. Не прощаясь с купцами, я тут же отправился на поиски Эдерли.

Башню я нашел сразу. Судя по всему, тут раньше была мельница, но потом крылья с нее сняли. Окованная железом дубовая дверь в башню была заперта, и на мой стук никто не отвечал. Я с досадой подумал, что Эдерли куда-то ушел или дрыхнет беспробудным сном и уже собирался уходить, как вдруг за дверью загремел засов, и она раскрылась. На пороге стоял низенький длинноволосый человек лет сорока пяти-пятидесяти с узким, бледным и очень недовольным лицом.

- Болтаемся, бездельничаем, стучимся в двери! - выпалил он, сверля меня взглядом. - Мешаем работать, мешаем отдыхать. А ведь уже ночь, да-да, ночь!

- Простите, сударь, - ответил я с самой любезной улыбкой, - я ищу мэтра Эдерли. Не соблаговолите ли...

- Ищут мэтра Эдерли, все ищут мэтра Эдерли! - воскликнул человек. - И никто не задается вопросом, почему мэтр Эдерли никого не ищет. Никого и никогда. Потому что мэтру Эдерли нет дела до вас, бездельников. Я не подаю, юноша, так что...

- Меня прислал лорд Неллер, - перебил я его, теряя терпение. - И подачки мне не нужны.

- Посмотрите только - сам лорд Неллер его прислал! - Человек упер руки в бока. - И я должен растаять весь, да-да, растаять?

- Не надо таять, - ответил я. - Надо выслушать. Так вы Эдерли?

- Джей Эдерли, к вашим услугам, - с высокомерной миной заявил мой собеседник. - Выслушать, понять, проникнуться к вам симпатией - возможно, проникнуться, а возможно, и нет.