- Вам абы выпить, - я покосился на кувшины с брагой. - Только чего-то не пойму, куда клонишь.

- В начале весны барон в столицу уехал по делам, как раз перед самой посевной. И тут всякие нехорошие вещи в округе пошли - несколько домов сгорело, скот начал падать, вши расплодились у взрослых и детей. А в день Благодати Моро, эшевен наш бывший, и отец Парис народ возле храма собрали и объявили, что нашли в своих домах подклад колдовской - какие-то грязные кровавые тряпочки, вроде как обрывки савана, черными нитками крест-накрест перевязанные. Мол, смертную порчу кто-то напустил на округу.

- И вы решили, что это ведьма с дочкой сделали?

- А на кого еще думать? Эшевен тут же мужикам велел какое-нито оружие брать, повел их к дому ведьмы разбираться, и отец Парис с ними пошел. Я тоже там был. Хотели мы ее арестовать и до возвращения барона под стражу взять, а как вернется лорд Белзон, то пусть ее судит и приговор свой выносит. А дома-то их не оказалось! Сбежали обе. Мужики собак по следу пустили, догнали беглянок ближе к ночи в лесу, почитай, на границе с Валь-Арданом.

- Так, все понятно. - Мне и вправду все стало ясно: толпа темного мужичья во главе с мракобесом-священником убили ни в чем не повинную женщину и ее дочь. - Самосуд устроили, верно?

- А что нам, лобызаться с ними надобно было? - зло огрызнулся эшевен. - Притащили чертовок в деревню, затолкали в дом, дверь заперли и подожгли, так они и сгорели. Думаешь, зря так поступили? Как расправились с ведьмой и ее отродьем, так в округе все несчастья прекратились. От них все зло шло, Высшие не дадут соврать.

- А барон что сказал, когда вернулся?

- Ничего не сказал, потому как еще до его приезда эшевена Моро и всю его семью Стая сожрала. Не приведи Высшие еще раз увидеть то, что после Стаи в доме Моро от людей осталось!

- Что за Стая?

- Тссс! - В глазах эшевена появился ужас. - Не буду я об этом говорить, молодой барин. Коли желательно тебе узнать, священника нашего расспроси. А я лучше помолчу.

Я вышел из дома эшевена со странным чувством. Вроде, все складно в его рассказе получалось, но мне казалось, что самого главного я так и не узнал.

И прояснить кое-какие детали мог только священник Парис. Благо, идти до храма совсем недалеко.

Храм Высших Кадуорса, простое без всяких архитектурных изысков сооружение, был построен из потемневшего от времени дерева, только шпили на башенках и оковы на широкой, больше похожей на ворота двустворчатой двери в храм были из бронзы. Двор перед храмом еще не просох от недавних дождей, потому до дверей я прошел по брошенным в грязь деревянным мосткам. Преподобный, как я и ожидал, был в храме - заботливо и с благоговейным старанием протирал тряпочкой статуи Высших. Я ожидал встретиться с суровым седовласым фанатиком с горящими глазами, а увидел невысокого стриженного в скобку толстяка с пухлыми и холеными как у женщины руками и масляным взглядом. Рядом со жрецом стоял здоровенный чернобородый верзила с наполненным водой ушатом в руках - похоже, прислужник при храме.

- Благословение Высших пребудет на тебе, сын мой! - вкрадчивым голосом объявил он, когда я представился. - В Кадуорсе уже знают о твоем приезде. Великое это облегчение знать, что нашелся отважный и благородный рыцарь, готовый потрудиться для всеобщего блага.

- Я пришел узнать подробности той ночи, когда была убита Асель и ее дочь.

- Ведьма и ее исчадие понесли заслуженную кару. Но мне отрадно думать, что очистительное пламя избавило их души от черного проклятия, и они обретаются ныне в милости Высших.

Лицемер, с отвращением подумал я. Настоящий инквизитор с елейным выражением лица, дежурной улыбкой и бегающими глазками. Похоже, это была его инициатива расправиться с несчастными женщинами.