— Его тело будто убило себя изнутри, — комментировал на фоне клиники седовласый доктор в белом халате, — повело себя так, как если бы решило взбунтоваться и выдать наличие сразу нескольких сложных заболеваний, приведших к летальному исходу. Никаких внешних насильственных признаков; даже не знаю, что на это сказать…

Опытный доктор определенно находился в замешательстве.

Тогда, потягивая кофе, Лайза потратила почти минуту, размышляя, как подобное могло произойти. Почему чье-то тело вдруг ни с того, ни с сего отказало? Мистика и только.

Теперь же она знала как. Как знала и то, чье лицо тот бедолага запечатлел в своей памяти последним.

Ужас. Теперь ей предстоит сплошной ужас. Наверное, она будет молить о смерти…

Создатель, кто бы знал, что можно опуститься до такого, дойти до последней черты? Почему ни кто-то другой, почему она?

Когда раздался звук открываемой двери, Лайза начала обратный отсчет оставшихся секунд жизни. Наверное, охотник не поверил ей насчет бумаг. Решил применить какие-нибудь психотропные средства или же пытать. Все эти скальпели, щипцы, бинты… Только не это. Пожалуйста, лучше уж сразу яду, но только не это… Боже, не допусти!

Когда на лицо упала тень, Лайза всхлипнула и зажмурилась.

"Пришла в себя, хорошо", — читалось на ненавистном лице, когда мужской палец приподнял веко, чтобы через секунду в зрачок ударил свет тонкого медицинского фонарика. В этот момент Лайзе меньше всего хотелось видеть, и слепящий свет помог ей в этом. Ненадолго. После осмотра глаз, прощупывания головы и шеи и измерения пульса похититель — теперь его полноправно можно было называть этим словом — на секунду отошел от стола, чтобы достать с полки одну из стеклянных бутылок, запечатанных гибкой резиновой пробкой.

Чувствуя себя тяжелой и неповоротливой, Лайза, с безысходностью приготовленного для растопки полена, смотрела на перекатывание крепких рельефных спинных мышц, обтянутых черной футболкой. Этот монстр не просто силен. Он дьявольски силен.

Мысль не принесла ни удовлетворения, ни облегчения.

Не обращая на "пациентку" внимания, мужчина сорвал с ваты бумажную упаковку и отложил в сторону.

Что готовит этот дьявол? Что он собирается делать?

Ни коротко стриженый затылок, ни мощная шея не давали ответа. Жесткий профиль пугал. Лайзе некстати подумалось, что такой тип должен, просто обязан был играть плохого парня в каком-нибудь боевике: идеальный вид, пугающая аура силы и властности и исходящая от крепкого тела опасность. Зрители замирали бы в экстазе, с грохочущим сердцем наблюдая за каждым движением, верили бы каждому жесту…

Вот только это не фильм. Это жизнь, ее жизнь, превратившаяся в кошмар. От страха хотелось скулить.

Тем временем незнакомец, закончив с приготовлениями, повернулся к операционному столу и с деловитым хладнокровием принялся привязывать конечности к столу.

ЕЕ конечности.

Лайза забилась в судорогах и захрипела.

Мучитель бросил на нее короткий равнодушный взгляд и продолжил свое занятие.

Ей не были видны крюки, вделанные в стол, но были видны концы веревок в его руках, которые последовательно затягивались на лодыжках, коленях… чуть выше коленей, вокруг талии, на запястьях и, наконец, на локтях.

Только не это! Зачем привязывать человека к столу?! Во имя Создателя — ЗАЧЕМ?!

Мочевой пузырь едва сдерживал влагу, Лайзе казалось, она сейчас обмочится. Обмочится перед смертью. Как постыдно…

Закончив вязать узлы, Чейзер все с тем же равнодушным выражением лица повернулся к столу у стены, оторвал кусок ваты, смочил ее спиртом и тщательно протер сгиб собственной руки. Затем достал из упаковки пустой шприц и неторопливо и аккуратно ввел иглу себе в вену.

Думала, не могла быть хуже? Могло.