Теперь Лайза, даже если бы хотела, не смогла бы выдавить ни звука. Напряглась, онемела и ошалела от подобной "заботливой" наглости.

Маньяк. Она знала, что он маньяк, она всегда это знала… чувствовала…

— Ты же хочешь спать чистой?

Щеки полыхали, язык прикушен, даже пальцы от усердия подчинились желанию и сжались в кулаки.

— Люблю послушных девочек.

Она не верила, что он это сделал. Как не верила в то, что он только что сказал. Сказал до того, как поднялся с кровати, щелкнул выключателем и прикрыл за собой дверь.

Казалось, она полночи отпихивала от себя эти мысли: "Он протер меня там… раздвинул ноги и протер…"

Внутри бушевал ураган эмоций, какой сон? Какой к черту сон?! Промежность пульсировала. Наверное, тоже от стыда. Лайза поражалась смене чувств: два часа назад она боялась этого мужика, ненавидела его, хотела сбежать, а сейчас… Сейчас она тоже хотела сбежать, но перед этим хотела вцепиться ему в лицо, протереть салфетками щетину и наладить пендаля по крепкой сра… (стоп, хорошие девочки так не говорят. Угу, послушные девочки…)

Щеки вновь залились краской.

Послушной.

Что он еще сказал? Какая красивая бритая…

Ей хотелось орать. Перевернуться на живот и колотить руками подушку, драконом изрыгать пламя и испепелить все вокруг.

Как он смел? КАК ОН СМЕЛ так себя вести?! Маньяк, чертов наглец, беспринципный… кто, беспринципный кто? Слов не хватало.

Он так и не надел на нее трусики.

Забыл? Сделал это специально? Чтобы не снимать, когда ей вновь приспичит по нужде?

Лайза в ярости уставилась на то место, где висела картина: темнота комнаты поглотила абстрактные синие и желтые линии; когда же наконец задвигаются ее ноги? Когда она сможет управлять собственным телом, ходить и делать то, что хочет?

Когда, когда, когда?

Фобию и стресс можно побороть стрессом другого типа. Наложить один шок на другой, избавив человека от предыдущих переживаний, заменив их новыми. Более приятными.

Мак улыбался.

Эта чертовка сейчас негодует, а, значит, все идет хорошо. Пусть бесится, пусть мечтает поджарить его голую жопу на сковороде, пусть грезит о мести — это поможет забыть ей о собственном недуге, а также изменит восприятие того, кто явился его причиной. Проще говоря, вытянет из головы страшные воспоминания и вытравит из них цвет. Пережившему стресс человеку нельзя позволить вариться в них, это грозит углублением психологической травмы.

Придется позаботиться о том, чтобы подобного не случилось. Он оказался виноват, он все и исправит, вдохнет жизнь в ее тело, вернет бодрость ее духу.

Приятным им обоим методом…

Пенис в штанах непроизвольно налился и принялся пульсировать.

Сидя в кабинете на третьем этаже, Мак задумался о том, почему он выбрал именно этот способ, как не какой-нибудь другой. Зачем примешал сюда сексуальные импульсы и тончайшие неуловимые эротические воздействия? Только лишь потому, что данный инструмент один из самых действенных? Или же оттого, что помимо красивого лица, у мисс Дайкин оказалась пара отличных круглых грудей с розовыми сосками и великолепная притягательная… бритая… черт бы подрал эту девчонку…

Он сам не спал почти двое суток. И, вероятно, сбрендил, раз вместо того чтобы прилечь хотя бы на час, сидит и думает о чьем-то выбритом кусочке нежной кожи.

Член отреагировал на вставшую перед глазами картинку утяжелением.

Аллертон рыкнул и поднялся с кресла.

Спать. Хотя бы на час. Пока есть возможность.

Уже в постели он вдруг задумался: сколько занимает процесс восстановления клеток и нервной системы? Двое-трое суток? Дольше?

И неожиданно поймал себя на мягко подкравшейся хитрой и дерзкой мысли: ему нравилось, что она там лежит.