— Ох, Татьяна, ничуть ты не изменилась со времен первого курса, — с улыбкой сказал Данилов.

— Это комплимент? — кокетливо поинтересовалась я.

— Никакой не комплимент, чистая правда. Ладно, я согласен. Пошли в квартиру, там уже все небось заждались.

Глава 2

Наша уловка с «товарищем майором» сработала на пять с плюсом. Мы с Даниловым прошли по коридору, повернули налево и оказались в большой комнате, где среди такого же бардака, как и тот, что царил в прихожей и на кухне, возились два оперативника, осматривающие валявшиеся вещи, а по разным углам молча с мрачными лицами сидели три парня и четыре девушки. Впрочем, молчание, судя по всему, было вынужденным — общество милиционеров явно не располагало к непринужденному общению.

— Где тело? — деловито осведомилась я у Данилова, не обращая внимания на присутствующих.

— Дальше, товарищ майор, в следующей комнате, там осмотр уже закончен, — ответил он.

Мы прошли в следующую комнату. Она была поменьше предыдущей, и в ней не было столько мусора. По крайней мере, битого стекла нигде видно не было. Я быстро окинула комнату взглядом — книжный шкаф, небольшой диван, зеркало, тумбочка, уставленная всяческими безделушками, стол, на котором стояли бутылки и два бокала, кровать. Бегло осмотрев комнату, я присела на корточки рядом с кроватью, где лежало тело светловолосого парня, одетого в черные джинсы и темно-синюю в рубчик рубашку. «Да, рубашка испорчена безнадежно», — мелькнула у меня в голове сюрреалистическая мысль при взгляде на темное пятно, находившееся в левой верхней части груди.

— Удар пришелся точно в сердце, — сказал Данилов, показывая на рану, как будто сама я могла ее не заметить. — Умер мгновенно, наверняка не успел ни проснуться, ни что-то осознать. Причина смерти сомнений не вызывает.

— Если, конечно, его сначала не отравили, а потом не ткнули ножом, чтобы замаскировать отравление.

— С чего ты взяла?

— Да ни с чего особенного. Просто я к тому, что нужно все-таки дождаться результатов вскрытия, не делая до тех пор окончательных выводов. Кстати, что за бокалы на столе? Что из них пили? И кто?

— Пили вино, судя по всему. Видишь, бутылка на столе стоит с красным? На дне бокалов очень похожие капельки. Ну это мы еще выясним точно, бокалы я заберу на экспертизу. И отпечатки на них посмотрим, тогда точно и узнаем, кто из них пил. Хотя, наверное, сам Лисовский и его девушка… как ее… Соня, что ли.

— Ясно, — кивнула я. — Ну, как результаты экспертизы будут готовы, поделишься. А нож где? Ты говорил, его нашли и даже выяснили, что принадлежал он Белякову?

— Нож мы вынули из раны. Всажен был глубоко, вынуть удалось с трудом. Я тебе его покажу, как отсюда выйдем.

— Если бы убийцей и в самом деле был Беляков, то с его стороны довольно глупо было оставлять нож. Похоже на то, что кому-то очень хочется, чтобы мы сочли, что убийца именно он, — заметила я.

— Согласен, но это не единственное объяснение. Если он не планировал преступление заранее, то мог свой нож и оставить в ране. Возможна, например, такая ситуация — убийца в состоянии аффекта бьет жертву ножом, потом приходит в себя, видит, что натворил, а зрелище тяжелое даже для нас с тобой, хотя мы ни при чем и повидали всякого. Ему становится дурно и страшно, он в панике выскакивает из комнаты, забыв выдернуть из раны нож.