|
Атмосфера в замке невыносимая. Скандалы. Папа говорит: Ты же хотела новый дом! Мама говорит: А я тебя первая спросила, ты сказал, ты тоже хочешь. Надо же нам где-то жить. Да, я была рада, что теперь ты почаще будешь бывать дома. Ошиблась. Мы не подумали о жертвах, которых нам это будет стоить. Собственное жилье так манило, а чем все кончилось? Тысячи странных креатур, и все предъявляют требования. Тот, кто требования предъявляет, себя же их рабом и выставляет. Даже бог становится рабом, и в этой цепочке украл самый первый, но украсть у вора[2] тоже воровство. Папа. И вернул ли ты то, что взял у вора? Ты же, наверное, подписал сотни долговых обязательств, папа! Ты вообще помнишь, кому ты должен и сколько? Ты еще можешь в этом разобраться? А что ты скажешь по поводу временных неполадок, что в твоем новом доме судьба убежала, как молоко из кастрюли или еще какая-нибудь текучая вкуснятина из картонного стаканчика какой-нибудь элегантной кофейной цепи, последним звеном которой всегда оказываешься ты сам, будучи конечным потребителем, который так или иначе все оплатит? Даже если стаканчик выпадет у него из рук? Новый дом на выгодных условиях, нужно только заплатить человеком, который в действительности вовсе таковым не является, иначе ни один бы петух по нему не кукарекал, а кто бы не запустил руку? Вот как ты думал. Ничего удивительного. Людей достаточно, а эта одна, эта богиня, а чем иначе было усмирить великанов? Обнищавшему рабочему, которого ты, конечно, не взял, а если бы и взял, то только на коллективный договор, иначе он бы не стал нищим, ему ты ничего обещать не хотел, нет, ему ты бы никогда ничего не пообещал, ты сразу нанял великанов, которые сберегают, уберегают и заменяют всех прочих рабочих, один великан вместо тысячи рабочих (хотя ты все равно, с самого начала, да, я поняла: хотя ты сам все это написал, ты ни во что все это не ставил, ни договора, ни договоренности по выплатам, ни обязательства по прокату, ни договор по лизингу, ни брачный договор, с этого все и начинается, кстати говоря!), а эти двое оказались идиотами, великаны, сначала были идиотами, в процессе ничему не научились, да и после идиотами остались, универсального рабочего, скажем: вот тот, рабочий, каких много, просто сейчас у нас есть только этот, которого никто больше не видит и уже много лет не видел, его-то ты не нанял, хотя он и так уже обесценил свою рабочую силу дальше некуда, настолько, что полностью исчез. Уже много лет никто не видел настоящего рабочего! Возможно, ты потому и взял великанов, великанам-то ты что-то пообещал, в этом я уверена, ты все время обещаешь что-нибудь, что не обязан исполнять. Другие задействовали бы машины, они бы не выдвигали требований, конечно, может быть, их хозяева, но не они! Но там, где машина захватывает поле производства, она производит хроническую нищету в среде конкурирующего с ней рабочего класса[3], который исчез, чтобы перенести свои силы куда-нибудь еще (а куда ему было еще деваться), рабочим все время приходится бороться за тарифы и заработную плату, к счастью, не здесь, к счастью, там, где их не видно, их работу должно быть видно, но не их самих, так же и детей должно быть видно, но не слышно, они сами как дети, нет смысла чем-либо их Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
