Мэри-Кей кивнула, но постаралась задержаться у двери. Может быть, она ждала, что Бэккер скажет ей что-нибудь. Он и в самом деле подошел к ней.

– Мэри-Кей… – начал он просительным тоном. Она взглянула на него и прошла за мной, не сказав ни слова. Я расслабилась. Было ясно, что он подлизывается к нам после того случая, но я видела, что Мэри-Кей готова простить его и боялась, что если буду с ним слишком грубой, то это снова подтолкнет ее к нему. Поэтому я помалкивала, но дала себе слово, что если увижу хотя бы малейший намек на то, что он готов повторить попытку, то расскажу обо всем нашим родителям, и его родителям, и всем, кого знаю.

«А Мэри-Кей, возможно, никогда мне этого не простит», – подумала я, садясь в машину.

Я завела свою «подводную лодку» и вывела ее на проезжую часть улицы. Я подумала о сердечных делах Мэри-Кей, и тут же мои мысли обратились к моим собственным. Я счастливо улыбнулась. Стал ли Кэл моим муирн-беата-дан? Так в языческом культе Викка называют душевного друга, нареченного, суженого. Кэл мне казался именно таким. Я подумала о нас, и мурашки побежали у меня по спине.

В гастрономе мы купили все, что написала мама. Я положила двенадцать банок диетической колы в тележку, а Мэри-Кей наваливала сверху пакеты с конфетами. Дальше начинались стеллажи, где Бри покупала свои любимые лакомства.

Бри. Моя бывшая лучшая подруга.

Я проглотила комок, застрявший в горле. Сколько раз мы с Бри брали коробки таких конфет с собой в кинотеатр? Сколько этих конфет съели, лежа в темноте и поверяя друг другу сердечные тайны? И казалось таким нелепым, что теперь мы враги, что наша дружба рухнула только потому, что Бри хотела Кэла, а он захотел меня. В течение последних недель я снова и снова представляла себе, как могла бы рассказать ей обо всем, что узнала. Бри даже не подозревает, что я приемная дочь. Она так до сих пор и думает, что я Роулендс, родная сестра Мэри-Кей. Но Бри стала такой сучкой, что я совершенно охладела к ней, и теперь я ничего уже не смогу с этим поделать. Лучше уж не думать о том, что не можешь изменить.

Мы с Мэри-Кей расплатились и сели в машину. Я подавила зевок. Серая неприветливая погода, казалось, вымотала меня. Хотелось поскорее добраться домой и немного вздремнуть, прежде чем появится Кэл.

– Давай поедем по Пикеттс-роуд, – предложила Мэри-Кей, направляя теплую струю воздуха из обогревателя на себя. – Там так красиво, хотя и немного дальше.

– Хорошо, едем по Пикеттс-роуд, – согласилась я, делая разворот.

Я тоже предпочитала эту дорогу. Она была крутая и извилистая, но вдоль нее почти не было домов. Здесь держали лошадей. Деревья стояли уже почти голые, но разноцветные листья все еще устилали землю, напоминая орнамент на восточном ковре.

Впереди на обочине я заметила два автомобиля. У меня сузились глаза. Я узнала белый джип Мэтта и потрепанный черный «пежо» Рейвин Мельцер… Они стояли рядом на этой пустынной дороге, по которой так редко ездят местные жители. Это было очень странно. Я даже не могла припомнить, чтобы они когда-нибудь разговаривали друг с другом. Я посмотрела вокруг, но не увидела никого из них.

– Интересно… – пробормотала я.

– Что? – спросила сестра, ловя какую-то радиостанцию.

– Это джип Мэтта Адлера и «пежо» Рейвин Мельцер.

– Да ну!

– Они даже не друзья, – сказала я, пожимая плечами. – Так почему же их машины стоят здесь рядышком?

Мэри-Кей надула губки.

– Черт возьми, а может, они убили кого-нибудь и теперь зарывают тело? – мрачно пошутила она.

Я ухмыльнулась:

– Этого просто не может быть! Мэтт – бойфренд Дженны, а Рейвин…

Рейвин нет дела до того, кто чей бойфренд, про себя договорила я.