– Она, по крайней мере, не утверждает, что ее подозрения обоснованны. Говорит только то, что чувствует. Она хочет каким-либо способом покарать Пенника. Поэтому и хочет, чтобы вы и Мастерс занялись этим делом и разоблачили его. Я слышу это уже в течение двух дней и не считаю, что это самая приятная вещь на свете.

Сэр Генри что-то пробурчал себе под нос. Через минуту тяжело повернул голову в сторону инспектора.

– Инспектор, – начал он, – вся эта история гораздо удивительнее, чем вы думаете.

– Она просто не может быть более удивительной! Вы вспомните, мы до сих пор не уверены, что произошло убийство…

– Ох, сынок! Разумеется, это было убийство.

– И тем не менее…

– Пенник говорит, что какой-то человек умрет около восьми часов. И этот человек действительно умирает, как по заказу. Бог мой! Неужели в вашем подозрительном мозгу, который не доверял бы собственной матери при наполнении бутылок молоком для малюток, не появился хотя бы проблеск интереса к этому странному стечению обстоятельств?

– Вам легко так говорить, сэр, – сопротивлялся Мастерс. – То же самое я слышал от доктора и в определенной степени согласен с этим. Но остается вопрос: каким образом умер Сэмюэль Констебль, если нет никаких следов?

Г.М. встал, засунул большие пальцы рук в карманы и тяжелым шагом стал прогуливаться туда и обратно по салону. Его толстый живот, украшенный большими золотыми часами на цепочке, гордо опережал его, как барабанщик, шествующий впереди армии. Если он и прошел курс похудания, результаты его были ничтожны.

– Ну хорошо, – буркнул он. – Мы можем это обсудить. Что совершенно не значит, что я этим займусь!

– Как хотите. Но, – воспользовался случаем Мастерс, – что вы думаете о нашем приятеле Пеннике?

Сэр Генри внезапно остановился.

– Нет, – решительно заявил он. – Я не собираюсь говорить, что я думаю об этом, если вообще что-то думаю. У меня слишком много забот. При одной мысли, что мне будет приказано вырядиться в тогу и дурацкую шляпу, у меня мороз идет по коже! Если это не сплетни, что эти стервятники нацелились на меня и ищут только предлога, чтобы засадить меня в Палату Лордов, что ж, сынок, я должен подумать, как их перехитрить! Ладно. Я выслушаю все, что касается дела Констебля, но сначала ты должен мне сказать, что ты об этом думаешь.

Старший инспектор кивнул головой.

– Совершенно правильно, сэр. Я только с самого начала хочу заметить, что я простой человек и не верю в чудеса. Кроме тех, что в Библии, они не в счет. Вместе с комиссаром Белчером мы внимательно изучили даже самые крошечные факты. Выводы: Герман Пенник не совершил этого преступления – если это вообще преступление – потому что у него не было никакой возможности. Это во-первых. Дальше следовало бы задуматься, кого еще мы можем полностью исключить на основании алиби? Кто еще не мог совершить этого преступления?

Это был риторический вопрос.

– Я не мог, – как и ожидалось, сказал Сандерс. – И Вики Кин также. Мы оба можем поручиться друг за друга, поскольку были вместе.

– Это подтверждается, сынок? – заинтересовался Г.М.

– Да, – признал Мастерс – все подтверждается, сэр. Ну, пойдем дальше. Рассуждая здраво, если мистер Констебль был убит, это преступление могли совершить либо миссис Констебль, либо мистер Чейз.

– Глупости, – заявил Сандерс.

Мастерс поднял руку.

– Минуточку, доктор. Одну минуточку. – Он повернулся к Г.М. – Это вполне возможно. У обоих была такая возможность. Удар в желудок. Удар по голове. Или что-то такое, что могло бы привести этого господина к нервному шоку и убить его. Каждое из этих действий могло быть совершено его собственной женой или Чейзом.