– А Герстнер едет и едет в Петербург! – Князь Меншиков раздраженно передвинул флажок на карте. – По нашим дорогам, в наших экипажах, на наших лошадях! Фантастика!.. Вот и Потоцкий вернулся ни с чем. Спасибо, что деньги привез обратно…

– За кого вы меня принимаете? – возмутился Потоцкий.

– Быть может, не давать Герстнеру лошадей? – спросил Татищев.

– Он иностранец, – возразил Бутурлин. – Или вы хотите, чтобы о нас там говорили черт знает что?

– Боже мой! – вздохнул Воронцов-Дашков. – До каких же пор мы будем вылизывать задницы итальянским тенорам и в пояс кланяться заезжим немецким парикмахерам? Откуда же в нас это отвратительное, унизительное, отнюдь не русское качество?! Все боимся, что про нас «там» кто-то что-то скажет! Ну нельзя так, господа! Ну побольше к себе уважения…

– И в кнуты его!!! – закричал Потоцкий. – Да так, чтобы живого места не осталось!..

– Вы, граф, в своем уме? – спросил его Бутурлин.

Но светлей ший отреагировал несколько иначе:

– А что? Не грех басурмана и попугать. А может быть, и поучить слегка. Для острастки. И по всему пути его следования распорядиться – лошадей не давать. Глядишь, безлошадный да пуганый – и повернет обратно! Неплохо, неплохо…

Катила наша колымага сквозь лес по проселку, и вдруг прямо перед лошадиными мордами рухнуло огромное дерево и перегородило дорогу. С криком и улюлюканьем выбежали десятка два мужиков с бандитскими мордами. У каждого за поясом ямщицкий кнут, в руках вилы, колья…

– А ну, вылазь, сучье племя! – закричал главарь.

Из кареты вылезли Родик, Герстнер и Пиранделло с козой.

– Который? – спросил главарь у ямщика.

Тот предательски показал на Герстнера и усмехнулся.

Родик мгновенно выхватил из-под камзола два пистолета:

– Назад!!!

Толпа испуганно попятилась. Главарь сказал Родику:

– Мы тебя, барин, не тронем. Нам немец нужен.

– Я не немец, – возразил Герстнер. – Я австрийский чех…

Нам без разницы. Нам тебя велено поучить и попугать, чтобы ты у нас дороги из железа не делал, а вертался бы к себе обратно.

– Один шаг – и стреляю!.. – звонко прокричал Родик.

– Как вам не стыдно, Родик! – строго сказал Герстнер. – Ни одну из самых светлых идей нельзя утверждать силой оружия…

Он встал на подножку кареты и, широко улыбаясь, начал:

– Дорогие друзья! Железные дороги – это спасение от расстояний! Железные дороги – это развитие торговли и рост благосостояния народа!.. А перевозка пассажиров по железной дороге – есть самое демократическое учреждение, какое только можно придумать для преобразования государства!..

Но тут главарь банды поднял большую лесную лягушку и запустил ее в физиономию Герстнера. Инженер растерянно замолчал.

– Мерзавец!!! – Родик вскинул пистолет.

– Стой, стой, Родион Иваныч! – испугался Пиранделло. – Опусти пистолет, Христом богом молю! Неровен час выстрелит. Грех на душу…

Он передал поводок Герстнеру и сказал:

– Держи Фросю крепче, Антон Францыч. А то она их всех порвет.

Подошел к главарю, за спиной которого теснилась вся банда.

– Чего балуешь?

– А те чо? – Главарь легонько пихнул Федора в грудь.

– А ничо. – Федор тоже его пихнул.

– А ты кто такой? – И главарь пихнул Федора посильнее.

– Я? – Федор на секунду задумался. – Я – Пиранделло!

Банда оскорбительно захохотала. Главарь усмехнулся:

– Кто-о-о?!.