— Преступления на сексуальной почве. Рецидивист, — отчеканил он. — Склонен к эксгибиционизму, жертвы в основном — девочки-подростки. Живет совсем недалеко от известного нам обоим места. Ну что, вспомнили что-нибудь?

Терри продолжала копаться в памяти. Она уже наверняка знала, что названное профессором имя значится в одном из тех списков, которые она так поспешно перевернула, стремясь скрыть от взгляда незваного гостя. Вскоре у нее перед глазами нарисовался смутный образ, составленный по скупым протокольным фотографиям. Очки? Да, очки в толстой оправе, затем — еще кое-какие детали…

Она откинулась на спинку стула и жестом предложила профессору сесть. Тот остался стоять посреди кабинета. Вид у него при этом по-прежнему был решительный и сосредоточенный. «Интересно, — подумала Терри, — куда подевался тот старичок, то и дело выпадающий не только из разговора, но и вообще из реальности? И насколько продолжительным окажется период ремиссии?»

— Я его видел сегодня, когда…

— Ах, вы, значит, его видели?

— Да. И хочу сказать…

— А откуда вы, собственно говоря, знаете, кто он такой и как выглядит?

Адриан молча вынул из кармана пачку помятых листков и протянул ее Терри. Это были те самые списки насильников-рецидивистов, которые любой желающий, при наличии определенных навыков поиска в Интернете, мог получить в свое пользование, не выходя из дому.

— Ну хорошо… А почему именно Вольф?

— Эта кандидатура показалась мне наиболее подходящей. С психологической точки зрения.

— Интересно было бы услышать обоснование этой самой точки зрения.

— Эксгибиционисты живут в мире фантазий. Они представляют себе, что, обнажаясь перед женщиной — а в данном конкретном случае перед очень молодой женщиной, — они вызывают у нее интерес и сексуальное желание, а не отвращение и страх, как это обычно бывает в реальной жизни. Сам факт обнажения перед жертвой словно спускает с цепи их больное воображение.

Терри отметила про себя, что голос профессора звучит уверенно и размеренно, как и подобает голосу преподавателя, читающего студентам лекцию.

— И все же… — возразила она, — какое отношение это имеет к…

— Я видел, как он после работы заходил в кабинет, в котором ведет прием Скотт Вест.

Терри старательно сохраняла невозмутимое выражение на лице, хотя давалось ей это нелегко. Внутри у нее все кипело. Некоторые детали профессорского «доклада» особенно удивили ее. Откуда, спрашивается, он знает, что это произошло после работы? Он что, следил за ним? С трудом сдерживая эмоции, инспектор с нарочитой небрежностью поинтересовалась:

— Ну и что с того?

— Как это — что? Инспектор, разве это не кажется вам странным или, по крайней мере, заслуживающим внимания?

— Пожалуй, да… — Терри нехотя призналась в очевидном.

— Насколько я помню, наш знакомый психотерапевт клялся и божился, что среди его пациентов нет ни одного человека, так или иначе имеющего отношение к…

— Да, профессор. Все это я тоже слышала. Но выводы, которые вы делаете из того, что нам известно… Я бы на вашем месте не торопилась…

Терри замолчала. Замолчала просто для того, чтобы не сказать очевидную глупость.

Адриан Томас пристально посмотрел ей в глаза.

— А вам не кажется, что случайность этого «совпадения» стоило бы проверить? — спросил он.

— Да, кажется, — согласилась инспектор.

На пару секунд разговор прервался, а затем профессор огорошил ее неожиданным заявлением:

— Учтите, если вы не собираетесь искать девочку, я займусь этим сам.