Никто так и не догадался, что это Джеймс разбил сердце Линдси. Она была потрясена, он чувствовал себя ужасно и поэтому позволил людям думать, что это она его бросила. Ему тогда показалось, что это будет милосердно с его стороны. Вопреки тому, что думали его родные, после того разрыва он виделся с Линдси много раз, хотя последний раз – довольно давно. Но не настолько давно, чтобы он не смог узнать ее манеру заигрывать с ним, хлопая ресницами. Сегодня после ресторана он мог бы, если бы захотел, поехать к ней домой, и она бы его впустила. Они бы легли в постель, и секс был бы великолепным. Они бы разговаривали и смеялись. Делились историями о студентах и коллегах, обсуждали бы написанные статьи, и их отношения снова вошли бы в старую колею. Но утром он бы по-прежнему смотрел на нее не так, как нужно, и был бы так же, как в первый раз, неспособен объяснить, в чем дело.

– Неправда! – заявила Грейси, прерывая его размышления. – Со мной ты вышел из себя.

Джеймс повернулся к девушке, которая представляла собой смесь ночного кошмара и прекрасной фантазии в равных пропорциях.

– Думаю, ты несколько преувеличиваешь.

Грейси замотала головой, так что ее кудри взметнулись.

– Ты точно пришел в бешенство.

– Ты меня спровоцировала.

«Пришел в бешенство» – не совсем точное определение. Скорее, она вызывала у него досаду. Никогда еще его не влекло к женщине, с которой у него не было ничего общего. Которой он решительно не нравился. Стоило им оказаться в одной комнате, как они почти сразу же начинали спорить, и все равно он ее хотел. Как такое возможно?

Грейси тяжко вздохнула, словно признавая поражение.

– Да, я спровоцировала. И я прошу прощения.

Джеймс был поражен. Он не ослышался? Он видел краем глаза, что обе пары наблюдают за ним с напряженным вниманием. Он пожал плечами.

– Да, возможно, я немного погорячился.

– Я тебя подтолкнула. – На губах Грейси мелькнула улыбка. Она наклонила голову в сторону парочек. – Может, ради наших влюбленных голубков мы заключим перемирие?

Джеймс весь день именно к этому и стремился, и сейчас он не мог понять, почему не был этому рад. Он кивнул.

– Да, я не против.

Их взгляды встретились, казалось, между ними проскочила искра, но в следующее мгновение Грейси резко отвела глаза и подняла меню.

– Значит, дело улажено. Что здесь стоит заказать?

Как водится, все заговорили одновременно. Джеймс тоже стал читать лежащее перед ним меню, но толком ни в меню не вчитывался, ни к разговору не прислушивался. Его собственное желание заключить перемирие действовало на него как колючка в боку. Он достиг того, чего стремился достичь еще сегодня утром, но его не устраивала цена.

А вот она, правда! Ему отчасти нравилось, что Грейси его провоцировала, потому что в глубине души он хотел верить, что это неспроста. Когда он отстал от остальных и задержался, чтобы поговорить с Линдси, он сделал это вовсе не для того, чтобы узнать ее последние новости. Ему хотелось проверить, будет ли Грейси ревновать. Линдси – красивая женщина, и Джеймс не мог отрицать, что он хотел, чтобы Грейси увидела, что он не такой уж сухарь, как она думала. Что хотя, по ее представлениям, он проводил вечера, сидя у себя в подвале и играя в «Варкрафт», в действительности он не хуже любого другого мужчины умеет уложить красивую женщину в постель.

Но, как и в случае всех других его планов, касающихся Грейси, результат оказался не таким, как он рассчитывал. Грейси вроде бы заинтересовалась его отношениями с Линдси, и ее колкость по поводу имени Линдси, как ему показалось, весьма смахивала на ревность.