Ингер Йоханне помассировала переносицу и пригубила остывший чай.

Судя по всему, никто не стал тщательно проверять рассказ полковника. Она не могла не почувствовать той иронии или скорее даже саркастической отстраненности, которая присутствовала в немногословном судебном заключении, сделанном на основе заявлений полицейских. Сам полковник перед судом не выступал. У него была мигрень, заявил врач и тем самым уберёг своего пациента от неприятностей, связанных с обвинением в покупке самогона.

Ингер Йоханне вздрогнула от звука, раздавшегося в спальне. Пять долгих жутких лет девочка болела, и хотя теперь всё стало гораздо лучше – ребёнок спал обычно всю ночь крепким и здоровым сном и, наверное, просто замёрз немного, – холодок пробежал по спине от этого слабого, сонного покашливания. И снова тишина.

Один свидетель объявился сам. Эвандеру Якобсену было семнадцать, и он уже успел отсидеть в тюрьме. Однако когда произошло убийство маленькой Хедвиг, он был на свободе. По его словам, Аксель Сайер заплатил ему за то, чтобы он отнёс какой-то мешок из Старого города в порт. Сначала он говорил, что Сайер шёл вместе с ним, но не хотел нести мешок, «потому что это может привлечь внимание». Потом Эвандер изменил показания. Уже не Сайер попросил его отнести мешок, а другой – не назвавший себя – мужчина. По новой версии, Сайер встретил его в порту и взял поклажу, почти ничего не сказав. В мешке, судя по всему, были испортившиеся свиные головы и ножки. Эвандер Якобсен не знал ничего о содержимом, он не проверял. Однако зловоние и вес давали основание предположить, что это мог быть восьмилетний ребенок.

Эта абсолютно неправдоподобная история вызвала сомнение у журналиста «Дагбладет», ведущего криминальную рубрику. Он назвал показания Эвандера Якобсена «чушью собачьей». Его позицию поддержал репортёр «Моргенбладет», который откровенно высмеял противоречивые показания молодого уголовника.

Но мнение журналистов не повлияло на присяжных.

Аксель Сайер был осуждён за изнасилование восьмилетней Хедвиг Госой. Его осудили также за убийство с целью скрыть другое преступление и приговорили к пожизненному тюремному заключению.

Ингер Йоханне Вик аккуратно сложила бумаги в небольшую стопку. Здесь были судебные документы и многочисленные вырезки из газет. Полностью отсутствовали документы, составленные полицией. Не было также ни протоколов допросов, ни экспертных заключений, хотя имеющиеся бумаги упоминали их.

Газеты перестали писать о деле сразу после вынесения приговора.

У Ингер Йоханне Вик приговор не вызвал особого удивления. Он стал логичным завершением истории, которая действительно заинтересовала её. На часах было полпервого, но спать ей совсем не хотелось.

Она прочитала ещё раз судебные документы, газетные вырезки, бумаги, содержащие рассказ пожилой женщины, – было о чём подумать.

Наконец Ингер Йоханне отложила бумаги. Уже начало светать. Через несколько часов она должна вставать. Девочка пробормотала что-то сквозь сон, когда она перевернула её на другой бок. Уснуть, определённо, уже не удастся.

5

– Всё это невероятно.

– Это нужно понимать буквально? То есть вы мне не верите?

Комнату недавно проветрили. Женщина сегодня чувствовала себя намного лучше. Она сидела в кровати. В углу работал телевизор, звук был выключен. Ингер Йоханне Вик улыбнулась и поправила покрывало.

– Конечно же, я вам верю.