— О… Это мне кое-что напоминает. Что ты вспомнил?

Игорь покачал головой.

— Я никогда не запоминал сны, — удрученно произнес он.

— И что? Я тоже снов не запоминаю. При чем здесь…

— Точно то же. Помню, что вспомнил слова, взгляды, движения. Кажется, ощущал даже мысли. Не свои, нас там еще не было. А сейчас помню только, что я все это помнил. Да, еще слова: «Это была цапля». При чем здесь цапля? Тами что-то сказала о цапле, когда я привел к ней отца. Может, я это вспомнил?

— А может, цапля уже играла какую-то роль в твоей жизни? Или в жизни отца? Что-то происходило, связанное с этой птицей?

— Нет, — вяло ответил Игорь, думая о своем. Перед его глазами все еще стояла сцена: отец целует Тами руки, а она шепчет ему слова, от которых лицо отца светлеет, и такое ощущение, будто он становится лет на десять моложе.

— Разве в Израиле есть цапли?

— Появляются два раза в год — осенью перелетают в Африку и весной возвращаются к северным гнездовьям. Странно, что тебе они не попадались. Однажды сфотографировал — фотография есть у меня в компьютере, — дерево в парке Яркон, на котором сидели цапли. Штук пятьдесят, не меньше. Дерево выглядело, будто новогодняя елка с огромными игрушками. А как они галдели!

— Мне не попадались. Какая, собственно, разница?

— Может, никакой, но странно, что Тами говорила о цаплях, и папа понял, что она хотела сказать.

— Ты не хочешь расспросить его об этом? — осторожно спросил Эхуд.

Конечно, Игорь хотел: расспросить и понять. Только не о цапле… При чем здесь цапля, на самом деле? Расспросить о том, что заставило его вдруг подняться и пойти (не зная дороги!) прямо в комнату Тами. Что он чувствовал, когда встал перед ней на колени?

«Может быть, — подумал Игорь, и мысль не показалась ему ни странной, ни антинаучной, — мое настроение, мое отношение к Тами, мое желание передалось ему, и его мозг, не способный разобраться в реальности, воспринимающий реальность в обрывках, не связанных друг с другом, воспринял мои эмоции, как собственные?»

И путь тоже. Игорь не раз в последние недели шел по коридору через центральный холл в северное крыло.

Да, но обычно останавливался в закутке, где сидела в кресле у окна Тами со своим вязаньем. Всего пару раз он прошел к ее комнате. Неужели эти воспоминания оказались такими яркими, что…

Какая же чушь приходит в голову.

— Отдохни. — Эхуд поднялся. — Поговорим утром. Кстати, ты в курсе, что в одиннадцать семинар у Гурвица?

— Помню, — механически отозвался Игорь.

— За тобой заехать? Или ты с утра поедешь в «Бейт-Веред», чтобы…

Эхуд не закончил фразу. Игорь сидел, откинувшись на спинку дивана. Глаза его были закрыты, дыхание ровное, руки расслаблены.

— Игорь, ты спишь?

Не услышав ответа, Эхуд наклонился, попытался стянуть с Игоря тапочки и уложить друга на диван. Игорь что-то пробормотал, улегся калачиком и подложил ладони под щеку.

«Может, остаться до утра?» — подумал Эхуд. С другой стороны, что может случиться за ночь? О том, что произошло в хостеле, он хотел подумать обстоятельно и спокойно. Записать начальные и граничные условия. Может, даже просчитать кое-какие моменты. К примеру, цапля. Что бы ни говорил Игорь, цапля играла роль в этой истории. Какую? В какой истории? Почему Тами заговорила о цапле при первой встрече с Владимиром? Почему вспомнила о цапле опять, когда значительно позднее Владимир явился к ней в комнату?

За последние месяцы Эхуд привык оценивать и описывать в терминах физики бесконтактных наблюдений не только теоретически возможные, но и вполне реальные события.