Варя пригнулась, подняла повыше палки, ринулась в овражек… и зарылась в снег чуть не с головой.

Володя громко рассмеялся. Он хотел помочь Варе вылезти из сугроба, но она уже вылезла сама. Варя тоже смеялась, хотя ей было очень досадно.

— Давай ещё раз, — сказал Володя, — может, это ты случайно.

— Конечно, случайно, — живо согласилась Варя.

И они снова взобрались на гору.

«Ну уж сейчас ни за что не упаду, — думала Варя. — Почему это другие не падают, а я падаю? Вот возьму и не упаду!»

Но помчались они с горы — и Володя опять ловко проскочил через овражек, а Варя опять зарылась в сугроб. Володя хотел было расхохотаться, но посмотрел на Варю и примолк. А Варя рассердилась:

— Ну, что тут за лыжня? По хорошей дороге я бы тебя давно обогнала! Говорю тебе, пойдём к лесу.

— Да ведь это же случайно, — сказал Володя.

— Это не случайно! — почти со слезами крикнула Варя. — Это не случайно! Это всегда! Я всегда в этом овражке падаю. Не хочу я больше через овражки ездить!

— А! Значит, ты овражков боишься? — сказал Володя. — А как же собираешься на соревнования выходить?

— Ну, там ведь по полю побегут!

— А в поле тоже овражки бывают. Ну-ка, дай я тебе получше лыжи закреплю.

Володя закрепил получше Варины лыжи и снова повёл её на гору.

— Опять через овражек? — огорчилась Варя.

Поехали Володя с Варей с горы, и опять Варя упала. И ещё два раза упала. А на третий проехала. Проскочила через овражек, сделала полукруг и тут снова упала. Но это уже было неважно.

— Устала? — спросил Володя, когда они возвращались домой.

— Да, — созналась Варя, — и ещё как!

Володя улыбнулся.

— Ничего, — сказал он. — Тяжело в учении — легко в походе! Это ещё Суворов говорил.

А Варя молча улыбалась. Ей уже представлялось, как бегут на лыжах ребята-школьники и как она сама бежит с ними… и как обгоняет их на крутой лыжне и уже никаких трудных овражков не боится.

НОЧНАЯ ТРЕВОГА

Катя возвращалась из школы. Едва она подошла к своему дому, как сразу услышала, что её младшие братья, Сашко и Данилка, с кем-то воюют.

Пошла! Пошла ты! Данилка, бей её хворостиной!

Катя вбежала во двор и увидела, что ребятишки сражаются с большой, толстой свиньёй. Они лупили её хворостиной, кричали на неё, стараясь отогнать от зелёной ивовой плетушки.

— Иди скорей, Катя! — закричал Сашко, увидев сестру. — Свинья в наши жёлуди залезла! Всё погрызёт!

Катя отогнала свинью, а га принялась вопить и жаловаться на всю деревню.

— Ну не ори, чушка, не ори, — сказала, смеясь, Катя, — сейчас тебе корму дам.

Пока Катя месила корм для свиньи, Сашко и Данилка разбирали жёлуди.

— Вот разгрызенный, не годится. Вот ещё разгрызенный… — ворчал Сашко. — А жёлудь-то какой: столетний бы дуб вырос!..

Из-за этих чуть не погибших желудей да из-за того, что Катя сразу уже засадила его за уроки, Сашко не успел рассказать о крупном событии, свидетелем которого он недавно был. Уже в сумерки, когда вернулась мать с поля и, вымыв руки, пошла доить корову, Сашко сказал Кате:

— А сегодня в пруд машина со свёклой завалилась!

— Как завалилась? Где? Чья машина? Врёшь небось?

— Вру! Поди посмотри, если я вру.

— Да где завалилась-то?

— А вон, на нижней дороге.