— Может быть.

Вечером решили, что в сомати-пещеру пойду я.

Вчетвером мы (младший Особый человек, я, Лобанков и переводчик Кирам) покинули поселок. Два-три километра мы шли по проселочной горной дорожке, идущей вдоль горного ущелья. Далее младший Особый человек Свернул на незаметную тропинку, которая* стала подниматься вверх по горному склону. Пройдя зону каменистых осыпей, мы вступили в царство скал. Младший Особый человек, лавируя меж скальных глыб, подвел нас к небольшому пещерному углублению в скале.

— Это и есть сомати-пещера? — спросил я.

— Да, — ответил младший Особый человек.

Я вспомнил^ что ламы говорили, будто сомати-пещеры скрыты. На самом деле в окружающих скалах на безлюдном горном склоне можно было найти множество подобных пещерных углублений. А сколько таких пещерных углублений и гротов в окружающих горах, панорама которых открывалась перед нами?!

— Мы на месте, — еще раз сказал младший Особый человек.

В сомати-пещере

Мы сели, перевели дыхание, и я тал готовиться к входу в сомати-пещеру. Был полдень. К сожалению, мы попали не в полнолуние, во время которого Особые люди входят в сомати-пещеру.

Я надел на себя гортексовую куртку, положил в карман лыжную тапочку и на всякий случай взял с собой веревку (репшнур) и альпеншток. Проверил, работает ли тусклый фонарик.

Небольшой лаз, в который я вошел, через несколько метров расширился. Я вернулся обратно, высунул голову из лаза и попросил у младшего Особого человека разрешения сфотографировать меня здесь. Младший Особый человек, категорически запрещавший фотографировать вход в сомати-пещеру, разрешил сфотографировать меня в расширении лаза. Один раз, но не более. Лобанков сделал это.

Все остались у входа в сомати-пещеру. Я пошел вглубь. За указанным расширением лаза начался узкий проход двух-трехметровой ширины. Пройдя по нему 25— 30 метров , уже в полной темноте я встретил в наиболее узком месте железную дверь, запертую на замок. Я в недоумении остановился.

Вдруг сзади я услышал звук шагов. Сердце екнуло. Я посветил фонариком и увидел младшего Особого человека. Он молча приблизился ко мне (мы не могли говорить без переводчика), открыл замок и так же молча удалился назад, на поверхность.

При свете фонарика я осмотрел дверь. Она была сделана из пяти-шести миллиметрового железа и раскрашена красной, коричневой и желтой краской. Разводы краски выявляли три фигуры, отдаленно напоминавшие глаза. Дверь была вмонтирована в скалы и скреплена цементом.

Наклонившись, я прошел в дверь. Почему-то подумалось: как бы кто не запер ее за мной.

Пройдя еще несколько метров, я оказался в просторном зале. Мне стало холодно. Я надел лыжную шапочку. Пройдя по залу 15— 20 метров , я остановился и прислушался к своим ощущениям. Никакого воздействия на себя я не чувствовал. Я выключил фонарик и простоял несколько минут в темноте: абсолютная темнота, какая может быть только в пещерах, и полная тишина. Еще раз прислушался к своим ощущениям — все нормально и только ритмичное биение сердца напоминало о том, что я жив. Страха не было — видимо, сказывалась многолетняя спортивная и хирургическая привычка уметь концентрироваться в сложных ситуациях.

Я включил фонарик и пошел дальше. Вскоре на противоположной стороне зала я увидел еще один, примерно двухметровой ширины, лаз. «Наверное, это тот лаз, в котором начинает действовать психо-энергетический барьер сомати-пещеры», — подумал я.

Внимательно прислушиваясь к своим ощущениям, я приблизился к этому лазу. Все было нормально. Но за один— Два метра до входа в лаз я ощутил легкое чувство тревоги.. Вначале я подумал, что я все-таки боюсь, и постарался заглушить в себе это чувство.