На площадке, где должно было состояться главное событие дня, появилась миссис Дороти, держа в руках экземпляр пьесы со множеством закладок. Она очень нервничала.

— С ума сойти, я же теперь как без рук, — жаловалась она. — У меня куда-то пропали заметки ко второму акту…

— Да вот же они, дорогая, — послышался чей-то голос с другой стороны площадки.

Дороти обернулась на голос и ошеломленно вскрикнула. Посреди сцены между двумя полотнищами красного парчового занавеса стоял Лорен Брей в одеянии, которое вполне подошло бы для спектакля.

Он молодецки спрыгнул с дощатых подмостков и обнял Дороти.

— Я хотел попросить у тебя прощения за то, что тебе порой трудно найти со мной общий язык, — сказал он. — Видишь ли, я живу цифрами, а ты— словами. Я торговец, а ты… — он помедлил, не зная, как получше выразить свою мысль, — ты женщина. Но мне очень хотелось, чтобы этот день был для тебя ничем не хуже того театрального представления в твоей юности, поэтому я заказал из Денвера этот красный парчовый занавес.

— О Лорен! — Дороти не могла опомниться. — Неужто ты правда сделал это для меня? — Она бросилась к нему на шею. — А я-то думала, что ты вообще не хотел, чтобы я все это затевала.

— Ну, может быть, я немножко и ревновал, я же знал, сколько времени это у тебя отнимет, — признался лавочник.

— О, ты как был старый дурень, так им и остался! — смеясь ругалась Дороти. А потом нежно поцеловала Лорена. — Но больше всего на свете я почему-то люблю старых дурней!

Вскоре все наконец было готово, и можно было начинать спектакль.

Брайен занял место в самом первом ряду. В ожидании начала спектакля и в связи с пьесой Шекспира Микаэла вдруг подумала в этот момент, что совсем забыла спросить у Брайена, как дела с его сочинением о любви. Но теперь, пожалуй, было уже поздно. Брайен наверняка уже сдал сочинение. Теперь пусть посмотрит, как понимал любовь Шекспир.

Микаэла предпочла сесть в последнем ряду. Отсюда ей легче будет уйти в себя, когда захочется подумать о своем любимом человеке, а не о Ромео.

Но прежде чем раскрылся занавес, на сцене появилась Колин. К удивлению доктора Майк, на ней не было костюма Джульетты. Он оказался на Бекки, которая тоже промелькнула на сцене позади подруги. Колин спрыгнула с подиума, села рядом с Брайеном и раскрыла на коленях текст пьесы. Бекки помахала ей со сцены и показала свою правую руку. На ее ладони лежал маленький круглый камешек.

Затем красный тяжелый занавес из парчи величественно поднялся, и началось действие пьесы. В первой же сцене перед зрителями появился Мэтью. К своему костюму он надел сапоги, которых Микаэла на нем еще никогда не видела.

Спектакль длился очень долго. Доктор Майк с напряженным вниманием следила за развитием действия, однако, несмотря на всю любовь и страсть, разыгрывавшуюся на сцене, не могла не думать о Салли.

Уже смеркалось, когда занавес опустился в последний раз. Публика воодушевленно аплодировала, и когда Микаэла хлопала в ладоши, кто-то протиснулся к ней и сел рядом.

— Салли, а я думала, что ты на конференции! — ошеломленно воскликнула Микаэла, улыбаясь своему жениху счастливой улыбкой.

— Конференцию я не мог передвинуть. Но есть и другие, не менее важные дела, которые не терпят отлагательства.

Он взял руку Микаэлы, а когда снова отпустил ее, на безымянном пальце поблескивало золотое кольцо.

— О, Салли, обручальное кольцо! — ахнула Микаэла.

— Тс-с-с! — Салли поднес палец к губам и обернулся к сцене, на которой в этот момент появился священник Джонсон.