– У меня, – радостно откликнулся Берт. – Я поведу!

Все вдруг замолчали.

– Думаю, не стоит, – произнесла наконец Делия.

– Даже не думай, – поддержала ее Моника.

– Почему это? – недовольно протянул мальчик. – У меня учебные права уже целый год! Через неделю экзамен, и мне нужна практика, прежде чем сесть за руль «Бертмобиля».

– Что за глупое название! – возмутился Уэс.

– Берт, – со вздохом сказала Делия, – ты знаешь, обычно я не имею ничего против, но сегодня у нас был такой трудный день, и я хочу поскорее попасть домой. В следующий раз непременно поведешь ты, а сейчас уступи своему брату. Хорошо?

Они замолчали. Кто-то кашлянул.

– Ладно, как хотите, – буркнул Берт.

Снова хлопнула дверца. Берт и Уэс стояли возле автомобиля. Мальчик обиженно ковырял землю носком ботинка, а его брат молча стоял рядом, наблюдая за ним.

– Ерунда, не расстраивайся, – сказал Уэс Берту и взъерошил ему волосы.

Я так и думала, что они – братья: одинаковые глаза, волосы, тон кожи, только сложение разное.

– Мне никогда не дадут водить, – отозвался Берт. – Никогда. Даже Монотонике разрешают, а мне – нет.

– Обязательно дадим, – пообещал ему Уэс. – На следующей неделе получишь собственную машину и сможешь ездить куда захочешь. Но сейчас уже поздно.

Берт сунул руки в карманы и, шаркая ногами, обошел фургон. Уэс последовал за ним, дружески похлопывая брата по плечу.

– А ты знаешь ту девчонку, которая сегодня помогала Делии? – неожиданно спросил Берт.

Я замерла.

– На которую ты выпрыгнул из кустов? – уточнил Уэс.

– Неважно, ты ее знаешь?

– Нет.

Берт открыл заднюю дверь.

– А вот и знаешь. Ее отец…

Я ждала. Я знала, что он скажет, и все-таки должна была услышать эти слова, мое личное клеймо.

– …Был тренером детской команды по бегу, когда я учился в начальной школе, – закончил мальчик. – «Молнии Лейквью», помнишь?

Уэс открыл брату заднюю дверь и сказал:

– Да, точно, тренер Джо.

У меня заболело в груди.

– Тренер Джо, – повторил Берт, – классный был чувак.

Уэс подошел к водительской двери, постоял, огляделся вокруг и забрался в автомобиль. Должна признаться, этот разговор меня удивил. Я так долго была «девочкой, у которой умер отец», что порой забывала о своей прежней жизни.

Машина завелась и медленно двинулась по аллее, потом красные огоньки замелькали уже на дороге. Сбоку на фургоне была нарисована черной краской куриная вилочковая кость, издалека похожая на китайский иероглиф, сулящий удачу. Я не отводила взгляда от рисунка, пока машина не скрылась за холмом.

Глава 3

Мне не спалось. Перед первым днем работы в библиотеке я чувствовала себя, как перед началом школьных занятий – вся на нервах. Я вообще мало сплю. До сих пор не могу понять, что случилось со мной в то роковое утро, когда папа пришел меня будить. Я тогда просто вырубилась.

С тех пор я боялась засыпать: казалось, что стоит хоть на секунду впасть в бессознательное состояние, как случится что-то ужасное. Я разрешала себе только дремать. А когда засыпала настолько крепко, чтобы видеть сны, мне снилось, что я бегу.

Папа любил бегать. Он приучал нас с Кэролайн к пробежкам чуть ли не с пеленок и даже брал с собой на ежегодный городской пятикилометровый марафон, в детскую группу.