Утром после завтрака я устроил девушке экспресс-курс по основам взаимоотношений между полами: выписав из словаря несколько простейших утверждений, попытался ей их растолковать. Мы сидели на кровати и вместе изучали мой список. Увы, блондинка оказалась страшно невнимательной.

— Еще раз, Джо, половая дискриминация — это убеждение, что один пол лучше и выше другого.

— Чё? Еще раз, не поняла!

— Половая дискриминация — это когда мужчины считают, что у женщин нет ни мозгов, ни души, а женщины думают так же о мужчинах.

— И?..

— Что значит “и”?

— Я не смогу найти другую работу! Ну че ты пристал, а?

— Джо, пожалуйста, перестань ерзать! Я с тобой разговариваю!

— Можешь говорить сколько хочешь: ничего не изменится!

— Хорошо, пусть так… Но хотя бы для проформы, если спросят про половую дискриминацию, что ты ответишь?

— Что мне надо в супермаркет. — А?

— Мне надо в супермаркет. В доме жрать нечего.

— И это твое определение половой дискриминации: “надо в супермаркет, потому что дома жрать нечего”?

— Да, а что? — хрипло рассмеялась блондинка.

Я оставил Джо кассету, на которую записал примеры из словаря с подробным объяснением. Получилось нечто вроде аудиокурса по основам половых отношений для начинающих. Попросив девушку хоть несколько раз прослушать кассету, я сел на поезд до Манчестера.

Вернувшись в Хейзл-Гроув, я хотел рассказать Натали о своих достижениях. Увы, она гладила белье на первом этаже и слушать отказалась. Пришлось подняться в спальню и подождать, пока она задернет шторы и зажжет свечи в “Храме Джины”. Затем мучительница придвинула поближе к “Храму” старое плетеное кресло своей матери и, как никогда похожая на Верховную жрицу, объявила:

— Ну, рассказывай.

Не упустив ни малейшей детали, я описал свою поездку к Джо.

— И, если честно, не могу представить, чем еще может заняться эта девушка. Ей ничего не интересно. Сама Джозефина говорит, что хочет быть актрисой. А что до взаимоотношений между полами, я лучше во время “часа вопросов” премьер-министра изнасилую, чем буду ее учить.

— Ладно, — без всякого выражения проговорила Натали.

— Что “ладно”? Мне изнасиловать премьер-министра?

— Нет, то, что не хочется, делать не нужно. Уф-ф, слава богу, даже дышать стало легче!

— Я по крайней мере пытался.

— Да, Гай, пытался, но неудачно. Думаю, недели на выезд тебе вполне хватит.

— На выезд? — неожиданным фальцетом переспросил я. — Зачем?

— Я устроила тебе испытание, и что ты? На четвертый же день опустил руки! Результат не слишком впечатляющий! …..

— Натали, будь справедлива! Пройти твое испытание абсолютно невозможно!

— Неправда. Трудно — да, но возможно. Я вздохнул: ну что тут скажешь?

— Людям помогать нелегко, — с бесконечным терпением произнесла Натали. — И любить их далеко не всегда просто. Но придется стараться: иначе мое расположение не вернешь.

Я отправился в гости к Чарльзу: судя по всему, он один мог меня выручить. Приятель жил в городке Сейл графства Чешир на втором этаже большого дома, первый этаж которого занимал его сварливый отец. Давно перестав изображать нормальные отношения, они с Чарльзом теперь каждый жили отдельной жизнью и пользовались отдельным входом.

Ну и порядки в этой семье! Сыну позволялось бесплатно проживать в доме, потому что отец ни за что не хотел оставаться один и потому что сын ни за что не хотел платить за аренду.