Ну да, совпадением не объяснишь: раковый суп, вальдшнепы на вертеле по-ратагайски, жареные поросячьи хвостики в розовом соусе. Все то же самое — перед Вердианой.

— Это ты нарочно? — весело спросил Сварог, когда девушка уселась напротив него.

— Конечно, — она на миг опустила ресницы. — Я ведь была на последнем Королевском обеде, и графиня Дегро была так любезна, что отвела мне место прямо напротив вас. Я знаю: на таких обедах королю подают его любимые блюда… Или следовало выбрать какие-нибудь местные деликатесы?

— Ну что ты, — сказал Сварог. — Ты молодец, отлично придумала. — Суп исходил приятным парком, да и все остальное выглядело выше всяких похвал, хотя и было приготовлено не человеческими руками. — Ну, что же, приличный ужин положено начинать с чарочки келимаса перед горячим супом? Твое здоровье! Точнее, за твое выздоровление!

Если отвлечься от всех сопутствующих сложностей, вечер удался на славу — прибыла и вторая перемена блюд, опять-таки выбранная Вердианой в полном соответствии со вкусами Сварога. Вино и келимас понемногу брали свое, прибавляя веселья и раскованности. Вот только Сварог еще до того, как опрокинули первую чарку, проверил дом на предмет микрофонов и камер — кто знает, как далеко простираются границы современной психотерапии. И ничего подобного не обнаружил, после чего раскрепостился окончательно. Без заминок тянулся обычный застольный разговор, непринужденный и несерьезный — Вердиана рассказывала о своем деревенском житье-бытье, об оборотне, которого крестьяне видели в лесах, о всяких смешных случаях из жизни их деревеньки. У Сварога, так уж сложилось, как-то мало в жизни было веселого — но он знал немалое количество гланских и каталаунских легенд и смешные случаев, изрядное количество анекдотов из тех, что вполне можно рассказывать при благородных девицах. Одним словом, вечеринка удалась — вот только взгляды Вердианы становились все более откровенными. Она не захмелела, ничуть, но явно раскрепостилась и пару раз даже довольно искусными намеками наводила разговор на иные отношения меж мужчиной и женщиной.

В конце концов настал момент, когда они танцевали медленный танец происхождением с Той Стороны — возле камина с ненастоящим огнем, веявшим настоящим теплом, у огромной шкуры черного пещерного медведя. Все угрызения совести у Сварога, если и были таковые, улетучились напрочь. Тем более что Вердиана прижалась гораздо теснее, чем позволял танец, опустила голову ему на грудь, и это уже было совершенно недвусмысленно, как и его ладони пониже тонкой талии, не наглые, но решительные.

Верхний свет давно уже не горел, гостиную освещал только камин, не требовавший новой порции дров.

— Диана… — сказал Сварог, касаясь губами пушистых волос.

Она поняла голову, уставилась ему в глаза:

— Да, и сто раз да. Неужели вы не поняли? Мне и думать не хочется, что вы не поняли… Вы же умный, вы все понимаете… Вы мне нужны больше всего на свете. Только не подумайте, что тут есть какая-то благодарность, ничего подобного, честное слово, я просто не могу без вас, вы мой первый настоящий мужчина, нельзя же считать все, что было… — Вердиана вдруг отстранилась, подняла голову, уставилась ему в лицо огромными сухими глазами. — Или вы теперь думаете, что после всего этого я стала… грязная? Если так, скажите правду.

— Ну, что ты, — сказал Сварог, осторожно притягивая ее к себе. — Вся грязь в гаком далеком прошлом, что ее словно и не было вовсе. И больше никогда не будет.

— Значит, вы не отвергаете меня? — прошептала она, уткнувшись лицом ему в плечо.