Глава VI

ВЫСОКАЯ НАУКА

Дождь лил, как из ведра, как в романе и рассказе двух классиков фантастики, которых Сварог открыл для себя в детстве и последний раз перечитывал пару месяцев назад. Да, вот так. Древний Ветер, Яна, единственная сейчас, кто им овладел всецело. Человек не забывает ничего, абсолютно ничего. Ему только кажется, что он забыл — но все, что он видел и слышал в жизни, хранится в потаенных уголках памяти. В точности так, как она извлекала из памяти Сварога интересовавшие ее воспоминания вроде того вечера на танцплощадке, помогла и в тот вечер, когда он посетовал вслух, что с удовольствием бы перечитал иные книги покинутого им мира, но это, увы, неосуществимо.

«Это почему?» — засмеялась Яна и немедленно принялась за дело, так что в маноре у Сварога стояло уже десятка два любимых книг — точные их копии, со всеми иллюстрациями.

Яна тоже попробовала читать. Почти все оказались ей неинтересны — она просто-напросто не понимала, о чем идет речь, а объяснять было бы лишком долго. Другое дело — «Три мушкетера» и «Одиссея капитана Влада». Вот тут пояснения потребовались минимальные — очень уж многое имело аналоги в прошлом Талара, а то и в настоящем, взять тех же пиратов Карибского моря.

Он мог позволить себе посторонние мысли, хоть ворох — пока что в замке ничего особенного не происходило, и не было никакой надобности включать инфра, чтобы разглядеть окружающее сквозь мутно-непроницаемый купол воды, залившей силовое поле, служившее десантному браганту вместо крыши. Ровным счетом ничего интересного в окружающем мире — ночь, нескончаемый дождь, брагант, повисший в паре уардов от одного из замковых окон, конечно же, невидимый для окружающих. Высокое аркообразное окно с красивым витражом, искусно сработанным лет двести назад хорошими мастерами. Чуточку жаль витража, от него ничего не останется, когда все скоро начнется — но не тот расклад, чтобы сокрушаться об изделиях старых мастеров, поневоле приходится быть варварами…

Чувства были знакомыми, с ним не раз такое случалось и прежде, в прошлой жизни. Привычное дело — долго и терпеливо ждать, когда грянет. Так что Сварог себя чувствовал, как рыба в воде — те, кто так и не научился терпеливо ждать, словно охотник в засаде, иногда срывали операцию, а то и гибли… Его десантура, еще по Гартвейну помнится, отлично овладела искусством терпеливо ждать — все шестеро застыли, как истуканы, ожидая команды. Сварог самую чуточку размяк душою — очень уж это напоминало прежние времена, когда он точно так же ждал сигнала (а то и сам должен был его подать, как сейчас и обстояло). Разве что форма была другая, и оружие — но суть оставалась той же: десант готов идти на рывок, а сопротивление противника окажется в тысячу раз слабее, нежели в прежние времена. Собственно, никакого противника и нет — всего лишь немаленькая орава приживальщиков и слуг, которых нетрудно будет после лихого броска согнать в кучу, как баранов. И оружия, способного бы причинить нападающим хоть малейший вред, в замке не сыщется — Сварог и его бравы ребятушки надежности ради надели те самые синие комбинезоны с глухими капюшонами, в которых когда-то люди Гаудина ворвались в замок герцогини Мораг: простенькие на вид, но защищают не только от таларских пуль, но и от многих видов лучевого оружия ларов, идеальная броня…

Он не сводил глаз с экрана, хотя там по-прежнему не происходило ничего, достойного внимания. В объективе главным образно оказывались блюда с яствами, кубок с вином, нож-вилка-ложка (вся утварь золотая, ага, герцог лопается от денег). Канилла (конечно, с необходимым дворянству изыском манер) уписывала за обе щеки богатое герцогское угощение, причем отнюдь не играла — для пущего правдоподобия она крошки в рот не брала с утра, так что все выглядело чертовски жизненно: изголодавшаяся за день странница так себя и будет вести.