Именно потому, что слугам гораздо легче и проще подсматривать и подглядывать, чем придворным, люди Интагара сработали согласно старой традиции спецслужб: только один из них просочился в помощники главного мажордома (крайне полезная для сбора информации должность), а остальные пристроились лакеями.

Вросли, освоились, обжились — но толку от них пока что ни на грош. Ну не было ничего полезного Сварогу, хоть ты тресни…

Брагант пошел на посадку. Окруженное зеленым лесочком здание Мистериора было уникальным в своем роде; все прочие имперские конторы располагались в резиденциях самого современного вида, и только Мистериор, хранитель вековых традиций, обитал в особняке самого что ни на есть старинного имперского облика. Причем это был никакой не новодел — здание и в самом деле построено в незапамятные времена.

Никого не встретив ни на стоянке брагантов, ни по пути, Сварог за минуту добрался до здания (желтый и серый кирпич, стрельчатые окна, красивые башенки, изящные балконы, горгульи над парадным входом), обошел его справа. Там, и точно, обнаружилась дверь, очень похоже, не пластиковая имитация, а натуральная дубовая. Распахнулась она легко. Сварог оказался в небольшом зале со сводчатым потолком и витыми полуколоннами по стенам, никакой мебели здесь не имелось, равно как и украшений в виде гобеленов, картин или ваз с цветами. Этакий прямо-таки монастырский аскетизм.

Он остановился посреди зала, оглядываясь с некоторым недоумением. В противоположной стене — дверь с полукруглым верхом. Нормального размера, как раз свободно пройти человеку — а вот по всем четырем стенам тянулись уже другие, точные копии нормальной, числом десятка полтора, но такой высоты, что через них могла пройти разве что кошка, и то не особенно крупная. Это еще что за архитектурный курьез?

Разгадка обнаружилась тут же — все маленькие дверцы неожиданно распахнулись, словно по некоему сигналу, и оттуда густыми колоннами повалили крохотные человечки размером с мужской палец, одинаково одетые в серо-желтую одежду какого-то старинного фасона. Лица вполне человеческие, но в движениях чувствуется некая механичность, присущая скорее роботам.

Окружив Сварога широким сплошным кольцом, они остановились уардах в полутора, бесстрастно на него таращась.

— Ну здорово, мужики, — сказал Сварог. — Вам, собственно, какого рожна?

Человечек в правом ряду вскинул ко рту вовсе уж крохотный серебряный по виду рог и затрубил. Звук оказался неожиданно громким, ничуть не тише, чем трубят настоящие рога.

Это определенно был сигнал — вся орава стремительно кинулась на Сварога, и было их не менее трехсот. Крохотные ручонки с поразительной цепкостью буквально впились в форменные брюки, человечки лавиной карабкались по его ногам, проворно и быстро, словно взбегающие по стволу дерева лесные ящерицы. За несколько секунд, что Сварог промедлил от удивления, они уже достигли поясного ремня, миновали его, двинулись выше по кителю…

Спохватившись, он принялся их стряхивать обеими руками, сбрасывая ребрами ладоней. Страха не было, он не думал, что в Мистериоре ему что-то может грозить, одно удивление: что еще за паскудные сюрпризы?

Сброшенные шлепались на пол, но тут же вскакивали и вновь кидались к нему. Они прибывали быстрее, чем Сварог успевал их смахивать, — и очень быстро тело Сварога (исключая шею и голову) оказалось словно бы в толстой бугристой накидке. Кисти рук остались свободны, но множество цепких ручонок так вцепилось ему в рукава и брюки, что он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.

Потом он почувствовал, что ему целеустремленно и старательно подгибают колени, явно стараясь повалить, — и вскоре грянулся навзничь, но не ударился затылком о каменный пол, как следовало ожидать, — под затылком оказалась неведомо откуда взявшаяся большая мягкая подушка. Он лежал, не сопротивляясь, — все равно бесполезно, — только матерился про себя в бессильной ярости.