Сварог сказал мягко:

— Элкон, если уж решились со мной говорить о ваших сложностях, не тяните. Черт побери, вы офицер и спецслужбист, давно уже не мальчишка…

— Все верно, — тусклым голосом отозвался Элкон. — Я просто никогда не думал, что произойдет такое… Душа пополам разрывается…

— Рассказывайте, — сказал Сварог уже с приказными нотками в голосе.

— У меня есть старший брат, работает в Магистериуме. Три дня назад он прилетел поздно вечером ко мне в манор… и принялся уговаривать немедленно подать в отставку и уйти из девятого стола. — Элкон наконец поднял на Сварога тоскующие глаза. — Знаете, он старше на одиннадцать лет, всегда видел во мне несмышленого малыша, даже теперь. В этом ключе и вел разговор, как я ни пытался ему объяснить, что давно уже не малыш. Изрекал с непререкаемым видом: ему, мол, лучше знать, я, сопляк, должен послушать умудренного житейским опытом старшего брата, желающего только добра… Как будто у меня теперь так уж мало жизненного опыта… Одно твердил: в отставку как можно быстрее, и прочь от девятого стола, как можно дальше от него держаться…

— Интересно, — тихо сказал Сварог. — Очень интересно… Вы ведь не могли не поинтересоваться, что его побудило сделать такое предложение… даже, я так понимаю, требование…

— Категорическое требование… Конечно, я спросил. Он отделался одними намеками, иногда, впрочем, довольно прозрачными. По его словам, в ближайшее время произойдут крайне серьезные перемены — и в системе управления, и в самом образе жизни. Не одна «значительная сейчас персона» утратит свой пост, слишком многое изменится и в Империи, и на земле. Девятый стол будет попросту распущен, и мне лучше держаться подальше от него. Ну, а я твердил одно: я давно уже не мальчишка, повидал кое-что в жизни и не собираюсь ничего предпринимать на основании одних лишь туманных намеков. Он ничего не прояснил, вел разговор в том же ключе — старшему брату, взрослому и опытному, виднее, он мне только добра желает… Он гнул свое, я — свое. В конце концов он дошел до белого каления. Прямо-таки взревел: «Пойми ты, идиот, молокосос! Может случиться так, что оставаться в девятом столе будет смертельно опасно!» Посоветовал мне как следует подумать, выбежал в ярости и улетел… Я и в самом деле долго думал, но вовсе не над его требованиями… Над тем, чем они могут быть вызваны… Командир, вы и не представляете, как мне было скверно. В каком-то смысле это означает предавать родного брата. С другой стороны… — В его страдальческом взгляде полыхнула упрямая решимость. — Черт побери, я ведь гвардейский офицер и сотрудник девятого стола! Всем, чего я достиг в жизни, обязан вам, но дело тут не в одной личной преданности. Речь ведь явно идет о государственных интересах — и в этом нет никакой высокопарности… Это ведь не просто Агора, да? Это… это заговор?

— От вас, Элкон, у меня секретов нет, — сказал Сварог. — Как от любого из Бравой Компании. К тому же никто меня не обязывал хранить это в тайне от своих… Заговор. И серьезнейший. Если кратко, если брать требования умеренного крыла… Задумка такая: полностью отстранить от всех дел меня и Канцлера, еще нескольких человек из армейского и гражданского руководства, разогнать девятый стол, заставить меня отречься от всех земных престолов, передать Хелльстад для вдумчивого изучения Магистериуму, свернуть на земле все реформы, запретить самолеты и прочую технику… одним словом, вернуться к заветам далеких предков, когда Империя во многом напоминала музыкальный ящик с марионетками, а на земле тормозился любой прогресс.