|
- Мама! - заорал Никитка и побежал по коридору. В ту же секунду зазвонил телефон. Никита развернулся и бросился на кухню, откуда неслась трель. Я вошла в спальню и увидела Лену. Она сидела спиной к двери, положив голову на маленький туалетный столик. - Лена, - позвала я. Но Федулова не шелохнулась. Испугавшись, что ей стало плохо, я быстро подошла к Лене и взглянула на повернутое вправо лицо. В ту же секунду из моей груди чуть не вырвался крик ужаса. Леночке и впрямь было плохо, очень плохо, так плохо, как в жизни не бывает. Огромные голубые глаза не мигая смотрели остекленевшим взором вдаль, словно она видела нечто, недоступное мне. А на ее виске чернела небольшая дырочка. Крови отчего-то почти не было, на губах Лены застыла улыбка, производившая еще более жуткое впечатление, чем предсмертная гримаса. Глава 2 Только мысль о том, что в каждую секунду сюда с радостным кличем "Мама!" может ворваться Никитка, заставила меня на плохо слушающихся ногах выползти в коридор. Кстати, весьма вовремя, Кит уже закончил разговор и несся на всех парах в комнату к матери. - Стой, - притормозила я его, - туда нельзя. - Почему? - удивился мальчик. - У мамы началась мигрень, она легла отдохнуть. - А-а-а, - протянул Кит. У Лены иногда случались приступы дикой головной боли, и Никитка совсем не удивился. - У тебя ведь в семь вечера бассейн? - спросила я. - Да, - радостно кивнул он, - с девятнадцати до двадцати тридцати. - Тогда собирайся, - велела я, - быстро бери необходимое: мыло, мочалку, плавки, тапки и пошли. - А кто меня заберет? - поинтересовался мальчик, выходя на лестницу. Я заперла дверь ключами Лены, положила их в карман, подхватила пакет с картиной и сказала: - Бабушка, сейчас позвоню Марье Михайловне, ты скорей всего к ней ночевать пойдешь, раз маме так плохо. - Ура, - заскакал Никитка, - к бабе Маше, вот зыко, там Модест. Модест - это разъевшийся сверх всякой меры перс, больше похожий на карликового бегемота, чем на представителя славной породы кошачьих. Я отвела Никиту в бассейн, потом вернулась назад в квартиру Федуловых и позвонила сначала своему мужу Олегу, потом бабушке Никиты, Марье Михайловне. Мой супруг хороший профессионал, кстати, мы и познакомились с ним благодаря его службе. Я пришла к нему в рабочий кабинет с одной просьбой... Роман наш протекал стремительно и завершился свадьбой. Но приятного ощущения от замужества у меня никак не возникает. Олега никогда нет дома, и все то, что обычно делает в квартире мужчина, лежит на моих плечах. Я ловко вбиваю гвозди, меняю перегоревшие лампочки, могу просверлить дырку и, засунув туда дюбель, ввернуть шуруп. Мне известна разница между долотом и стамеской, и я никогда не путаю крестовую отвертку с обычной. Я спокойно справляюсь с засором в ванной или на кухне, не боюсь мышей и великолепно усвоила несколько постулатов женщины, в одиночку управляющейся с хозяйством: то, что нельзя поднять из-за большого веса и перенести, можно оттащить волоком. Не желающую откручиваться пробку у бутылки с газированной водой легко повернуть, зажав ее щипцами для колки орехов. Правило рычага, помните, проходили в школе по физике? Если же нет сил скрутить крышку у банки, последнюю следует перевернуть и аккуратненько поддеть тонким ножом железный кругляшок. Раздастся бульканье или звук "чпок" - и готово дело. Впрочем, справедливости ради замечу, что все вышеперечисленное я освоила еще до знакомства с Олегом. В браке у меня появилась стойкая уверенность: в случае любых неприятностей следует звать на помощь Олега. |
