— Итак, запоминаем далее. — Я вновь неспешно вышагивала между рядами, заложив руки за спину. — Гадание «любит — не любит» на цветике-семицветике может довести объект воздыхания до инфаркта. С волшебными предметами надо быть в высшей степени осторожными и использовать их исключительно по назначению. Все прочее хорошо не закончится. Динь, я про твое зеркальце говорю, между прочим, — на миг нахмурилась я, чтобы затем вновь вернуться к лекторской интонации. — Один человек пожелал намекнуть своей невесте, что она недостаточно много и разнообразно готовит, и подарил ей на день рождения скатерть-самобранку.

— И что? — Глаза Тинкер светились неподдельным интересом.

Я, разумеется, ожидала этого вопроса.

— Через две недели наступил черед жениха праздновать свой день рождения. Невеста подарила ему сапоги-скороходы. Полагаю, ее намек понятен всем?

Громко пробили волшебные часы. Казалось бы, странно, ведь время — пятнадцать минут четвертого, но задача этих ходиков заключалась в том, чтобы сообщать о времени окончания лекции. Я шагнула обратно к преподавательскому столу.

— Мы успели чуть меньше, чем я ожидала, но ничего, продолжим в следующий раз. Не забудьте о домашнем задании. До 16:00 во вторник каждая из вас должна совершить доброе дело. Не перестарайтесь.

Девушки зашумели, звуковое пространство аудитории наполнилось разговорами, смешками, стуком водружаемых на столы сумок и прочими характерными признаками окончания лекции. Я, как и обычно, собиралась чуть дольше, нежели девушки, торопящиеся покинуть класс.

За дверью меня поджидал Дарьен. Это не стало сюрпризом: мы заранее договорились, что он зайдет за мной сегодня к концу занятий. Некоторые из девчонок, те, что не слишком спешили домой, задержались в коридоре, с нездоровым интересом разглядывая моего визитера.

— Какое интересное задание, — заметил он, поздоровавшись и принимая у меня сумку.

Стало быть, слышал по меньшей мере окончание нашего урока.

— Интересное — не знаю, а вот нервное — точно, — хмурясь, откликнулась я. — Ты даже представить себе не можешь, как я волнуюсь.

— Что такого страшного в добрых делах? — удивился Дарьен.

Я многозначительно округлила глаза.

— Девушкам на предыдущих потоках удавалось учудить такое, что весь город на ушах стоял. А на нас ложится вся ответственность: и ликвидировать последствия как-то приходится, и доброе имя добрых фей отстаивать.

Я вздохнула, не столько страдая из-за прошлого, сколько переживая о ближайшем будущем.

— А ну-ка, и что же такого они учудили?

Судя по голосу, Дарьену действительно было любопытно. Ну да, мне и самой, наверное, было бы любопытно, если бы не приходилось лично бегать по городу, исправляя то, что натворили студентки из лучших побуждений.

— Например, одна девушка решила, что самым логичным добрым делом будет перевести старушку через улицу. А то кареты мчатся, мальчишки гусей перегоняют, прохожие снуют туда-сюда, ничего вокруг не замечая, и так далее. Нашла жертву, старушку то бишь. Но переводить ее, как все, просто под руку, студентке показалось слишком тривиальным. Поэтому она решила перевести старушку телепортом.

— Телепортом? — расхохотался Дарьей. — Ради другой стороны улицы?

— Да-да, — подтвердила я, совершенно, впрочем, не весело.