|
Джин начала осторожно взбираться по лестнице, но проход загородила массивная женская фигура. Женщина несла ведро и щетку. Когда свет упал на ее лицо, Джин узнала женщину с фотографии Джо Парле. Правда, облик ее несколько изменили двадцать лет плохого здоровья, отвратительный характер и сотня фунтов прокисшей плоти. - Молли? - отважилась спросить Джин.- Вы Молли Салмон? - Да. Ну и что? - Я хотела бы поговорить с вами. Наедине. Молли покосилась на нее и бросила злой взгляд в сторону салуна, где старик и женщина с нескрываемым интересом прислушивались к ним. - Ладно, пошли отсюда. Она толкнула расшатанную дверь и заковыляла наружу, на боковую веранду, выходившую в унылый садик, где росли черные гремучие кусты, странствующая лоза, ржавые грибы. Там Молли плюхнулась в плетеное кресло, которое чуть не развалилось под ее весом. - Так в чем дело? Воображение Джин никогда не рисовало ей именно такую картину встречи. Что говорить? Глядя в пухлое белое лицо, ощущая кислую женскую вонь, Джин почувствовала, как слова застревают у нее в горле… Внезапно в ней вспыхнула злость. - Семнадцать лет назад вы оставили ребенка у Джо Парле в Ангел Сити. Я хочу знать, кто был отец той девочки. Лицо Молли Салмон совершенно не изменилось. - Я часто гадала, кем стал этот ребенок…- сказала она низким грубым голосом. - Это был не ваш ребенок? - с внезапной надеждой спросила Джин. Молли горько рассмеялась: - Не убегайте от себя. Это мое отродье, я в этом не сомневаюсь, ну как можно в этом сомневаться… Откуда вы узнали? - Джо вел что-то вроде дневника… Кто был отец? Джо? Женщина нелепо-величественно выпрямилась: - Джо Парле? Гм… да нет. - Тогда кто? Молли изучающе оглядела Джин лукавыми глазами. - Я знала, что к этому подойдет,- кивнула Джин.- Сколько? Цена Молли оказалась удивительно скромной - возможно, это определялось тем, какое значение она придавала разговору. - Ну, десять… двадцать долларов. Чтобы оплатить мое время, и только. Джин дала бы ей сотню, тысячу. - Вот. - Благодарю вас,- чопорно произнесла Молли Салмон.- Теперь я расскажу вам все, что знаю об этом странном деле. - Ладно! Кто мой отец? - Никто,- ответила Молли. - Никто? - Никто. Джин помолчала, затем проговорила: - Должен же быть кто-то. - Никто не может это знать лучше меня, я заявляю вам это с полной уверенностью,- величественно заявила женщина. - Может, вы тогда немного перебрали? - с надеждой предположила Джин. Молли критически посмотрела на нее: - Очень умно для такой маленькой мозглячки… А, ладно, пропади все пропадом… Я была тогда ненамного старше вас, и была чертовски привлекательной… Глядя на меня сейчас, вы никогда не подумаете этого… - Кто мой отец? - Никто. - Это невозможно! Молли покачала головой: - Тем не менее это так. А почему я знаю? Потому что была там, за решеткой, в Доме Реабилитации, и была за решеткой два года. Затем, поглядев на себя, я сказала: «Молли, ты толстеешь». Потом я сказала: «Наверное, газы». А на следующий день я сказала: «Молли, если бы эта чертова тюрьма не смахивала на аквариум для золотых рыбок, где каждую минуту на тебя пялятся чьи-нибудь глаза, хотя ты и не видела ни одного мужчину, кроме старика Колвела и директора…» - Колвел! - Колвел был там доктором, холодный как рыба… Бог видит, холоднющая рыба… В любом случае, я сказала себе… - А не могло быть так, что Колвел?. |
