— Получается, ты способна путешествовать по времени, но не можешь снять с меня заклятие? Я вдоволь нажился в шкуре чудовища. По-моему, этот урок крепко во мне засел.

— Повторяю: снять заклятие можешь лишь ты. И только тем способом, о котором я говорила.

— Тогда хотя бы возьми меня с собой в путешествие!

— Увы, не могу. Если я появлюсь где-то вместе с чудовищем, люди сразу поймут, что я ведьма. А ведьм в те времена пытали и сжигали. Потому я предпочитаю жить в вашем столетии. Здесь безопаснее. А такой громадный город, как Нью-Йорк, полон разных странностей.

— Хорошо. А ты могла бы сотворить другое колдовство? Ты говорила, что сожалеешь о заклятии. В таком случае ты можешь выполнить мою просьбу?

Кендра снова нахмурилась.

— Какую?

— Помочь моим друзьям, Магде и Уиллу.

— Твоим друзьям? — удивилась она. — А что с ними стряслось?

— Понимаешь, Уилл потрясающий преподаватель, но он слепой и никак не может найти хорошую работу. Никто не верит, что незрячий человек способен учить лучше, чем зрячий. А Магда... мне очень стыдно, что раньше я так обращался с ней. До сих пор говорю ей «ты», хотя она старше моего отца. Я думал, что она просто любит деньги. А у нее, оказывается, на родине взрослые дети. И внуки уже есть. Там плохо с работой, и почти все деньги Магда отсылает им. А съездить домой не может. Внуков видела только на снимках. Это несправедливо.

— В мире несправедливость на каждом шагу, — отозвалась Кендра. — С чего ты стал филантропом, Кайл?

— Я сменил имя. Теперь я Адриан. Эти люди — мои друзья, мои единственные друзья. Отец щедро платит им, чтобы они возились со мной, но не требует, чтобы они относились ко мне по-доброму. А они добры. Делают много такого, чего не обязаны делать. Ты не можешь снять с меня заклятие. Но ты наверняка можешь помочь им. Сделай так, чтобы к Уиллу вернулось зрение. Чтобы семья Магды переехала в Штаты или хотя бы, чтобы она съездила на родину и всех повидала.

Кендра обдумывала мои слова, затем покачала головой:

— Это невозможно.

— Почему? Ты же обладаешь потрясающими способностями. Или существует какой-то ведьминский кодекс, по которому превращать людей в чудовищ можно, а помогать им — нельзя?

Я думал, что на этом наш разговор закончился. Но нет.

— В каком-то смысле, да. Видишь ли, я не могу исполнять желания, даже когда ты просишь за других. Я не джинн из волшебной лампы. Если я попытаюсь сделать нечто подобное, сама окажусь заточенной в лампе или в кувшине.

— Вот не знал, что у вас столько законов.

— Увы! И их не перепрыгнешь.

— Надо же, впервые в жизни попросил не для себя, а для других. И здесь облом.

— Согласна. Наши правила гибкостью не отличаются... Подожди.

Кендра протянула руку и достала толстую книгу. Она полистала страницы.

— Нашла. Здесь говорится, что я могу выполнить твою просьбу, но только в том случае, если ты что-то сделаешь сам.

— Что-то не понимаю.

— Поясню: если ты сумеешь снять наложенное мною заклятие, я смогу помочь Магде и Уиллу. В таком случае мне будет позволено им помочь.

— Это то же самое, что «нет». Только звучит убедительнее. Я не могу снять заклятие.

— А ты хочешь?

— Нет! Я хочу всю жизнь оставаться чудовищем.

— Чудовищем в прекрасном розарии...

— Что толку? Чудовище и среди роз чудовище, — вздохнул я. — Да, я люблю возиться с розами, ухаживать за ними. Но даже если бы ко мне вернулся мой прежний облик, я бы продолжал выращивать розы.

Кендра вновь полистала книгу и вдруг удивленно наморщила лоб.